— Неделю всего я здесь не была, а поглядите, сколько пыли. — Она провела указательным пальцем по буфету — палец стал серым, а на буфете образовалась полоса. — А там, под окном, плесень, видите?
— Это называется мартышкин труд, — сказал Ваня. — Ты стираешь пыль, моешь полы и уезжаешь, а потом через неделю заявляешься сюда — и все надо начинать по новой.
— Зачем мыть полы, если тут нет людей? — пожал плечами и Андрей.
— А вы разве не люди? Неужели вам приятно видеть эту грязь?
— Мы сейчас уйдем, — сказал Андрей.
— Уходите, а я буду мыть.
— Все понятно, — усмехнулся Ваня. — В этом доме живут привидения.
— Чистоплотные привидения, — прибавил Андрей.
Помочив тряпку в воде, она нагнулась и стала мыть пол. Мальчишки озадаченно смотрели на нее. Им почему-то стало неловко.
— Ну идите же! — сказала она.
Мальчишки вышли на крыльцо.
— Чего это она вздумала? — сказал Ваня.
— Может, это ее хобби.
— Моя мать тоже любит посуду мыть, — сказал Ваня. — Берет из серванта чистую и заново начинает мыть. Говорит, что это здорово нервы успокаивает.
— Неудобно все-таки — человек работает, а мы сидим, — сказал Андрей. — Давай хоть половики выколотим?
— Давай, — пожал плечами Ваня.
Когда они вошли, Элла обернулась и одернула подоткнутое спереди платье.
— Комары искусали? — спросила она. Полкомнаты уже было вымыто, крашеные половицы влажно блестели.
— Наверное, в половиках пуд пыли, — сказал Андрей, сграбастывая пестрый ворох.
— Чтобы привидения ножки не запачкали… — улыбнулся Ваня и поднял с пола второй половик.
На лужайке каждый взялся за свой конец и одновременно взмахнули. Раздался громкий хлопок, поднялась пыль. Это им понравилось. Второй хлопок получился еще громче, а на третий раз половик с треском лопнул как раз посередине.
— Ничего, — сказал Андрей. — Был один — стало два.
Элла вымыла сени, крыльцо, хотя оно и без того было чистое. Мальчишки приносили воду. Тряпку девочка выжала и повесила на перекладину. Остатки из ведра выплеснула на заросшую бурьяном грядку.
— Мне понравилось наводить порядок в твоем Белом городе, — сказал Андрей. — Давайте так по порядку и будем мыть полы во всех домах?
— Сейчас я вам покажу мою тетю Катю, — не обратив внимания на его слова, заявила Элла. — Ваня, принеси, пожалуйста, из лодки садок, он на корме, рядом с черпаком.
— Тетя Катя — это говорящая ворона, — сказал Андрей. — Или скворец?
— Нет, — улыбнулась Элла.
На щеке у девочки, чуть повыше шрама, коричневое пятнышко. Это после мытья полов.
— Тетя Катя — это бездомная киса, — сказал Ваня и похлопал по цинковому садку. — Мы ей живую рыбку привезли.
Элла отрицательно покачала головой.
— Тетя Катя… — повторил Андрей. — Дикая коза?
— Белка?
— Белки рыбу не едят, — заметил Андрей.
— Крыса?
— Мышь?
— Обезьяна? Крокодил? Гиппопотам?
— Не старайтесь, все равно не угадаете, — рассмеялась Элла.
Тетей Катей оказалась огромная темно-зеленая щука. Жила она в небольшом пруду. Когда выглядывало солнце, неглубокий пруд просвечивал до дна, и тогда у самого берега смутно зеленело толстое округлое полено. Щука неподвижно стояла на одном месте — возле черной коряги — и, наверное, отчаянно скучала. Кроме нее, в неприветливом пустом пруду никого не было. Даже водоросли не росли. Еще издалека увидев Эллу с белым садком, тетя Катя, не пошевелив даже плавником, бесшумно и стремительно, будто торпеда, отошла от коряги и остановилась в тени от дерева посередине пруда. Длинная хищная пасть чуть приоткрылась, показав великое множество зубов, и снова захлопнулась. Казалось, тетя Катя улыбнулась девчонке.
— Здравствуй, тетя Катя! — серьезно сказала Элла и достала из садка плотвицу. Щука с интересом следила за ней.