Коротко говоря, если мы облетим Солнце по гиперболе на варп 8…
– Только не намоёмкорабле, – холодно сказал Кирк.
– Прошу Вас, капитан, выслушайте меня. Нам необходима скорость, чтобы скомпенсировать сравнительно слабое гравитационное поле Солнца. Я не зря упомянул о преимуществах. Если всё пойдёт как надо, то, достигнув вершины гиперболы, мы перенесёмся дальше в прошлое…
– Только этого нам не хватало, – сказал Маккой.
– Помолчи, Боунз, я хочу послушать.
– А когда мы выйдем на другую ветвь кривой, произойдёт так называемый эффект рогатки, и нас снова бросит вперёд во времени. Если всё точно рассчитать, мы очутимся на расстоянии от Земли, на котором действует транспортатор, за две или три минутыдо того,как прибыли сюда в первый раз, когда только появились в небе. В этот момент мы вернём капитана Кристофера в его самолёт – который ещё не уничтожен – и вся цепь последующих событий распадётся. По сути, все эти события вообще не произойдут.
– Вы уверены?
Спок поднял брови.
– Нет, сэр, разумеется, не уверен. Мы с мистером Скоттом думаем, что это может удаться. Компьютер подтверждает. Уверенность же в подобных случаях недостижима.
– Это достаточно верно, – заметил Кирк. – Но я не вижу, где тут решение проблемы с капитаном Кристофером. Таким образом, мы всего лишь вернём его домой со всеми его воспоминаниями – а этого как раз и необходимо избежать любой ценой. Я скорее соглашусь погубить "Энтерпрайз", чем уничтожить будущее.
Наступило молчание. И Спок, и Маккой прекрасно понимали, чего стоит капитану такое решение. Наконец, Спок мягко заговорил:
– Капитан, мы с мистером Скоттом не видим такой необходимости. Не забывайте: капитан Кристофер будет возвращён в свой самолётдо того , как мы транспортировали его на борт нашего корабля. Ему нечего будет помнить – ибо ничего из этого никогда не произойдёт.
Крик обернулся к лётчику из прошлого.
– Устраивает Вас это?
– У меня что, есть выбор? – спросил в ответ Кристофер. – Что ж, думаю, жаловаться мне не приходится. Это даёт мне вернуться домой – и, если я не буду ничего помнить, то и не должен буду ничего рассказывать. Только…
– Что только?
– Я никогда не думал, что мне придётся побывать в космосе. Когда набирали пилотов для космической программы, я подавал заявку, но не прошёл отбора.
– Оглянитесь хорошенько, капитан, – негромко сказал Кирк. – Вы побывали здесь, и прежде многих. Мы не были первыми. Первыми были вы.
– Знаю. – Кристофер смотрел вниз, на свои сжатые кулаки. – И ещё я видел будущее. Это бесценный дар. Я… Мне будет жаль забыть об этом.
– Сколько Вам лет? – неожиданно спросил Маккой.
– Что? Мне тридцать.
– Капитан Кристофер, – сказал Маккой, – пройдёт лет шестьдесят – может, чуть больше – и Вы забудете вещи, гораздо более важные для Вас: свою жену; своих детей; то, что Вы вообще когда-то жили на этом свете. Вы забудете всё, что когда-то любили; и что ещё хуже, Вас это даже не будет трогать.
– Это что, утешение? – сердито спросил Кристофер. – Если это – образчик философии будущего, то без такого образчика я как-нибудь обойдусь.
– Я не пытаюсь Вас таким образом утешить, – мягко сказал Маккой. – Я лишь хочу напомнить Вам, что каждый из нас, что бы он ни совершил, со временем вернётся во мрак. Я врач и навидался смертей. Но я не падаю духом. Наоборот, я обращаю Ваше внимание на существование вещей куда более важных для Вас, чем то, что Вы видели людей из будущего в набитом аппаратурой контейнере. И эти вещи останутся с Вами и после того, как Вы нас забудете. Мы пытаемся вернуть Вам те Ваши шестьдесят с чем-то лет, что Вы в противном случае потеряли бы в будущем, которого не смогли бы понять. То, что Вам придётся забыть о нашей встрече, кажется мне не слишком дорогой ценой.