— Вы уверены , что вы не юрист — или, скорее, верховный палач?
— Как вам будет угодно. Просто ответьте мне.
— Да кто-нибудь мне, в конце концов, объяснит, что тут происходит?! — не выдержал Джон Сен-Жак.
— Ваша сестра, — отозвался Префонтейн, нежно глядя на Мари, — только что завербовала рекрута. Она четко обрисовала все перспективы, что очень ценят адвокаты, и ее железная логика, вкупе с прелестным личиком, обрамленным темно-рыжими волосами, не оставляет мне выбора.
— Что?..
— Он предпочел остаться на нашей стороне, Джонни. Проехали.
— Да зачем он нам нужен?
— По множеству различных причин, молодой человек, — ответил судья. — В определенных ситуациях самодеятельность — не лучший способ решить проблемы, если только вы хорошенько не защищены с юридической точки зрения.
— Сестра, ты думаешь, это будет правильно?
— Во всяком случае, братишка, это не так плохо. Но решать Джейсону — черт — Дэвиду!
— Нет, Мари, — сказал Джон Сен-Жак, пристально глядя в глаза сестре. — Пусть решает Джейсон.
— Мне кажется или я где-то встречал это имя? — спросил Префонтейн. — Имя «Джейсон Борн» было написано на стене вашей виллы.
— Это было сделано по моему указанию, — объяснил не совсем фальшивый герой Франции. — Так надо.
— Не понимаю… и тем более не понимаю, что это за «Шакал» или «Карлос», о котором вы так свирепо меня расспрашивали, когда я еще не знал, на каком свете нахожусь. Я думал, что «Шакал» — это миф.
Старик по имени Жан-Пьер Фонтейн посмотрел на Мари; та кивнула.
— Карлос по прозвищу Шакал действительно легенда, но никак не миф. Он профессиональный убийца, которому пошел шестой десяток; говорят, что он болен, но все еще полон яростной ненависти. Он человек со множеством лиц и обличий; одни по каким-то причинам его любят, другие ненавидят, считая исчадием ада — и все по-своему правы. Я как раз тот, кто испытал к нему всю гамму чувств, относился к нему и так, и этак, но вы вряд ли сможете это понять, мы с вами слишком разные, преподобный Фома Аквинский.
— Merci bien.
— Однако ненависть, которая владеет Карлосом, растет как раковая опухоль в его стареющем мозгу. Единственный человек сумел вычислить его; этот же человек обманул его, перехватил пальму первенства по убийствам, лишив Шакала работы; убийство за убийством, он сводил Карлоса с ума, когда тот пытался вернуть свою репутацию непревзойденного киллера. Этот же человек повинен в смерти любовницы Шакала — не просто любовницы, а женщины, которую Карлос знал и любил еще с детства, прошедшего в Венесуэле, она была его главным союзником. Это единственный человек, один из сотен или даже тысяч, посланных правительствами разных стран, который когда-либо видел лицо Шакала. Человек, который все это сделал — продукт американской разведки, необычный человек, он вел смертельно опасный образ жизни на протяжении трех лет. И Карлос не успокоится, пока этот человек не будет наказан… и убит. А зовут этого человека Джейсон Борн.
Ошарашенный рассказом француза, с недоверием в глазах, Префонтейн перегнулся через стол.
— А кто такой этот Джейсон Борн? — спросил он.
— Мой муж, Дэвид Вебб, — ответила Мари.
– Господи , — прошептал судья. — Можно мне чего-нибудь выпить?
Джон Сен-Жак позвал:
— Рональд!
— Да, босс! — отозвался снаружи охранник, чьи сильные руки час назад держали хозяина за плечи на двадцатой вилле.