— Это правда, мистер Оливер?
— Конечно.
— И у вас все хорошо, сэр?
— Я не женат, но в остальном все хорошо. Спасибо, Гупта. Спасибо.
Спасибо за то, что передо мной ты — не Тайгер.
— Тогда я вдвойне счастлив, как и мы все. Я не мог покинуть свой пост, мистер Оливер. Я не извиняюсь. Бедный мистер Уинзер. Господи! В полном расцвете сил, можно сказать. Настоящий джентльмен. Всегда у него находилось слово и улыбка для нас, маленьких людей, и особенно для дам. А теперь тонущий корабль брошен, пассажиры исчезают, как снег в огне. В среду три секретарши, в четверг два отличных молодых трейдера, теперь ходят слухи, что наш элегантный руководитель аппарата не просто в отпуске, но покинул нас навсегда. Кто-то должен остаться и поддерживать огонь, говорю я, даже если из соображений безопасности нам приходится сидеть в темноте.
— Ты — настоящее сокровище, Гупта.
Возникла неловкая пауза, оба старались понять, а так ли они рады этой встрече. У Гупты термос с горячим чаем. Чашка одна, поэтому Оливеру она досталась первому. Но Оливер старательно избегал взгляда Гупты, а последний то радостно улыбался, то вдруг начинал хмуриться.
— Мистер Тайгер шлет тебе наилучшие пожелания, Гупта, — нарушил затянувшееся молчание Оливер.
— Через вас, сэр? Вы с ним говорили?
— «Если старина Гупта на месте, пни его под зад от моего имени». Ты знаешь его манеру.
— Сэр, я люблю этого человека.
— Он знает, — продолжал Оливер, ненавидя себя. — Он знает меру твоей верности, Гупта. Ничего другого он от тебя и не ожидал.
— Он — самый добрый из всех. У вашего отца великое сердце, позвольте сказать. Вы двое — самые добрые джентльмены. — Лицо Гупты перекосило от тревоги. Все его чувства: любовь, верность, подозрительность, страх — читались на нем, как на листе бумаги. — А что привело вас сюда, позвольте спросить? — У него вдруг прибавилось смелости. — Почему вы вдруг приходите после четырех лет отсутствия да еще передаете мне слова мистера Тайгера? Пожалуйста, сэр, простите меня, я всего лишь слуга.
— Мой отец хочет, чтобы я взял кое— Какие бумаги из нашего сейфа. Он уверен, что они имеют прямое отношение к случившемуся в этот уик-энд.
— О, сэр, — выдохнул Гупта.
— Что такое?
— Я тоже отец, сэр.
«Как и я», — мысленно сказал ему Оливер.
Миниатюрная рука Гупты прижалась к груди.
— Ваш отец не был счастливым отцом, мистер Оливер. Вы — его единственный сын. Я — счастливый отец, сэр. Я знаю разницу. Любовь, которую мистер Тайгер испытывает к вам, не взаимна. Таково его мнение. Если мистер Тайгер доверяет вам, мистер Оливер, тогда все хорошо. Пусть так и будет, — Гупта покивал. Ему открылась истина, и теперь он следовал ей. — Мы поверим доказательствам, мистер Оливер, убедимся на практике, без всяких «если» и «но». Я к этому руку не прикладывал. Обо всем позаботилось провидение. Следуйте за мной, мистер Оливер. К окнам не подходите. — Оливер последовал за тенью Гупты к дверям красного дерева, маскировавшим большой, с комнату, сейф, код замка которого знали только партнеры. Гупта открыл двери, вошел в маленькую прихожую. Как только Оливер переступил порог, закрыл двери и зажег свет. Они стояли лицом друг к другу, разделенные дверцей сейфа. Ростом Гупта был ниже Тайгера, и Оливер всегда думал, что именно по этой причине Тайгер взял его в слуги.
— Ваш отец — очень недоверчивый человек, мистер Оливер. «Кому мы можем полностью доверять, позволь спросить, Гупта? — сказал он мне. — Где благодарность за все, что мы дали тем, кого больше всего любим, спрашиваю я? От кого человек может ожидать абсолютной преданности, как не от своей плоти и крови, скажи мне, будь так любезен? Поэтому, Гупта, я должен подстраховаться против предательства».