— У меня проблема, доктор Хэмлок. Если у меня по всем экзаменам средний балл будет ниже четверки, я останусь без стипендии.
Он пошарил в кармане и извлек ключи от своего кабинета.
— Боюсь, что как раз по вашему предмету я не могу рассчитывать на особые успехи... То есть… я начала так замечательно чувствовать искусство, но... чувства очень трудно изложить на бумаге. — Она взглянула на него, набралась, сколько могла, храбрости и, стараясь придать взору как можно больше многозначительности, залепетала: — В общем... если бы можно было получить отметочку получше... то есть, я хочу сказать — я готова на все... Честное слово!
Хэмлок сурово произнес:
— Вы сознаете всю ответственность подобного заявления?
Она кивнула и сделала глотательное движение. Глаза ее засияли от предвкушения. Он доверительно понизил голос:
— У вас сегодня есть какие-нибудь планы на вечер?
Она кашлянула и сказала: “Нет”.
Хэмлок кивнул.
— Вы живете одна?
— Подруга уехала на целую неделю.
— Замечательно. Тогда у меня к вам такое предложение: садитесь-ка вы за книжки и зубрите, не отрывая задницы. Из всех известных мне способов заработать приличную оценку это самый надежный.
— Но...
— Да?
Она потупилась.
— Спасибо.
— Рад был помочь.
Она медленно побрела по коридору, а Хэмлок, напевая про себя, вошел в свой кабинет. Он был доволен тем, как провел этот разговор. Эйфория, впрочем, моментально прошла: он посмотрел на свои памятные записки на столе. Они напоминали о том, по каким счетам надо будет заплатить в ближайшее время, а какие уже просрочены. Университетские сплетни о его богатстве были совершенно необоснованны. Да, он действительно каждый год проживал раза в три больше своего общего годового дохода от преподавания, публикаций и комиссионных за оценку произведений искусства. Большую часть денег — примерно сорок тысяч в год — он получал за совместительство совсем иного рода. Джонатан Хэмлок подрабатывал в Отделе Спецрозыска и Санкций ЦИРа. Он состоял там наемным убийцей.
Зазвонил телефон. Хэмлок нажал на светящуюся кнопку и поднял трубку.
— Да?
— Хэмлок? Говорить можешь?
Говорил Клемент Поуп, первый помощник мистера Дракона. Этот сдавленный свистящий полушепот ни о чем нельзя было спутать. Поуп обожал играть в шпионов.
— Чем могу быть полезен, Поуп?
— Тебя хочет видеть мистер Дракон.
— Так я и предполагал.
— Через двадцать минут прибыть можешь?
— Нет.
На самом деле двадцати минут хватило бы с избытком, просто Джонатан на дух не переносил весь персонал Спецрозыска и Санкций.
— Может, я лучше завтра?
— Дело неотложное. Он хочет встретиться немедленно.
— Ну тогда через часик...
— Слушай, приятель, на твоем месте я оторвал бы задницу от стула и примчался при первой же...
Джонатан повесил трубку.
Следующие полчаса он бесцельно слонялся по кабинету. Когда же он убедился, что теперь сможет прибыть к Дракону несколько позже, чем через им же обещанный час, он вызвал такси и выехал из университета.
Древний и донельзя грязный лифт с черепашьей скоростью полз на самый верхний этаж неприметного административного здания на Третьей авеню. Джонатан неосознанно отмечал знакомые детали: обшарпанные серые стены, отметки о ежегодном техосмотре, беспорядочно наляпанные одна на другую, указания фирмы-изготовителя относительно предельной нагрузки — эти цифры дважды соскабливали и уменьшали из уважения к почтенному возрасту лифта. Он мог заранее предсказать все, что увидит в течение ближайшего часа. Но такое ясновидение его не радовало.
Лифт остановился и заходил ходуном, пока двери со скрипом открывались. Джонатан вышел на верхнем этаже, повернул налево и толкнул тяжелую пожарную дверь с надписью “ВХОД ВОСПРЕЩЕН”.