— Да заходите же! Давно мечтала познакомиться с вами, Хэмлок. Знаете, у вас завидная репутация среди коллег.
Она посторонилась, и он вошел. Квартира соответствовала дому — все та же дорогая безвкусица. Когда они пожимали друг другу руки, Джонатан заметил мягкий золотистый пушок на ее предплечье. Это был добрый знак.
— Херес? — предложила она.
— Что вы, в такой час...
— Виски?
— Пожалуй.
— Скотч или бурбон?
— “Лафрейг” у вас есть?
— Боюсь, что нет.
— Тогда все едино.
— Не присядете ли, пока я наливаю?
Она отошла к встроенному бару, покрытому белым лаком под старину. Увы, из-под лака предательски проглядывала сосна. Движения у нее были энергичны, но достаточно грациозны, особенно в талии. Он уселся на одном конце дивана и повернулся лицом к другому концу, так, чтобы с ее стороны было просто невежливо сесть куда-либо еще.
— Знаете, — заметил он, — эта квартира феерически уродлива. Но я полагаю, что вы будете просто прекрасны.
— Буду прекрасна? — переспросила она, щедрой рукой наливая виски.
— Да, когда мы с вами займемся любовью. Еще немного воды, пожалуйста.
— Столько?
— Примерно.
Она улыбнулась и, подойдя к нему со стаканом, покачала головой.
— Делом нам надо заняться, Хэмлок, а не любовью.
Но при этом она села на диван, туда, куда он указал ей мановением руки. Он пригубил, виски.
— У нас на все хватит времени. Но, разумеется, как вы скажете... Подумайте пока. А тем временем расскажите, что мне следует знать об этой санкции.
Мисс Жопп посмотрела на потолок и на секунду прикрыла глаза, собираясь с мыслями.
— Человек, которого они убили, — служебный псевдоним “Стрихнин”, — по службе не блистал.
— Что он делал в Канаде?
— Представления не имею. Что-то для Центра. Нас ведь это совершенно не касается.
— По-моему, тоже. — Джонатан протянул к ней руку, и она взяла ее, просигналив легким пожатием пальцев.
— На Стрихнина напали в небольшом отеле на Касгрейн-авеню... м-м, приятно... Вы знаете эту часть города?
— Нет. — Он продолжал поглаживать ей запястье.
— К счастью, Центр обеспечил ему прикрытие. Наш человек был в соседней комнате и слышал, как происходит нападение. Как только двое убийц ушли, он прошел в номер Стрихнина и провел профессиональный осмотр тела. Потом он тут же связался со Спецрозыском и Санкциями. Мистер Дракон сразу подключил меня.
Джонатан нежно поцеловал ее.
— Вы хотите сказать, что агент, бывший в прикрытии, просто сидел в своем номере и спокойно дал убить этого... Стрихнина?
— Еще виски?
— Нет, спасибо. — Он встал и привлек ее к себе. — Где она? Там?
— Спальня? Да. — Она последовала за ним. — Вы же знаете стиль их работы, Хэмлок. Задача прикрытия — не вмешиваться, а наблюдать и сообщать. Притом они, похоже, проверяли новую систему.
— Так? Что за систему?.. Простите, дорогая. Вечно я в этих крючочках путаюсь.
— Давайте я сама... У них всегда были сложности с тем, как замаскировать движения и звуки, издаваемые агентом-наблюдателем, когда его помещают рядом. Теперь у них родилась идея, что самому агенту надо не стараться сидеть тихо, а наоборот, шуметь, как можно больше...
— О господи! Вы эти простыни в холодильнике держите?
— Это натуральный шелк, а не что-нибудь... Сейчас они экспериментируют с магнитофонной записью старческого кашля — крутят ее день и ночь, обозначают, что в номере кто-то есть. Но кто-то такой, в ком просто невозможно заподозрить агента... Ой! Тут у меня очень чувствительное место. Сейчас щекотно, но потом пройдет... Здорово придумано?
— Это вы про старика с кашлем? О да, весьма.
— Ну и как только мистер Дракон прислал мне форму Б-3611, я принялась за дело. Все было несложно... Особенно люблю, когда гладят снаружи.
— Я уже понял.