— Во всяком случае, — сказал Карл, — они хоть на время отвлекут от нас внимание прессы.
— Где, черт возьми, этот официант?! — ворчливо спросил Жан-Поль. — Кофе подал совсем холодный!
Карл нарочито подмигнул всем собравшимся.
— Андерль, пугни-ка официанта своим ножичком. Тут же примчится как миленький.
Андерль покраснел и отвернулся, и Джонатан понял, что Фрейтаг, пытаясь сострить, затронул неприятную тему. Смутившись от резкого похолодания за столом, вызванным его неловкостью, Карл упорно продолжал, повинуясь чисто немецкому инстинкту исправлять положение путем его усугубления.
— А вы не знали, герр доктор? Мейер с ножом не расстается. Бьюсь об заклад, что он и сейчас у него под пиджаком. Покажи нам, Андерль.
Андерль покачал головой и отвернулся. Жан-Поль попытался смягчить неловкую ситуацию, вызванную тупостью Фрейтага, и поспешил разъяснить Джонатану и Бену:
— Дело в том, что Андерль ходит в горы в разных частях света. Преимущественно в одиночку. А народ из деревень, который он нанимает в носильщики, далеко не всегда так надежен, как хотелось бы, особенно в Южной Америке, в чем вы сами несомненно убедились на собственном опыте. В общем, в прошлом году бедный Андерль в одиночку ходил в Анды, и что-то там произошло с носильщиком, который воровал еду и... словом... носильщик умер.
— Самозащита — это ведь не убийство, — сказал Бен, просто чтобы не молчать.
— Он и не нападал на меня, — признался Андерль. — Он воровал припасы.
Фрейтаг снова вступил в разговор:
— А ты считаешь смертную казнь справедливым наказанием за воровство?
Андерль в замешательстве посмотрел на него.
— Ты что, не понимаешь? Мы уже шесть дней шли в горах. Без еды я не смог бы совершить восхождение. Все это было очень неприятно. Я даже заболел от этого. Но иначе у меня не осталось бы шансов покорить гору.
Совершенно очевидно, он считал это достаточным оправданием.
Джонатан неожиданно для самого себя задался вопросом: как же Андерль, при всей своей бедности, набрал денег на свой пай в оплате расходов на предстоящее восхождение?
— Ну, Джонатан, — сказал Жан-Поль, явно стремясь сменить тему, — хорошо ли вы провели ночь?
— Прекрасно выспался, спасибо. А вы?
— Очень плохо.
— Как жаль! Может быть, вам следует отдохнуть днем? Если хотите, у меня есть снотворное.
— Никогда им не пользуюсь, — отрезал Биде. Подал голос Карл:
— На ночевках вы тоже принимаете таблетки для сна, герр доктор?
— Как правило.
— Почему? Дискомфорт? Страх?
— И то и другое.
Карл рассмеялся.
— Интересная тактика! Спокойно признаваясь, что вы испытываете страх, вы создаете впечатление о себе, как о человеке очень мудром и смелом. Надо бы мне взять этот приём на вооружение.
— Вот как? И он вам пригодится?
— Скорей всего, нет. Я тоже никогда не сплю хорошо в горах. Но в моем случае не из-за страха. Восхождение слишком возбуждает меня. А вот Андерль! Это что-то потрясающее! Подвешивает себя прямо на скалу и засыпает, как дома на пуховой перине.
— А что? — спросил Андерль. — Даже если произойдет самое худшее, то какой смысл бодрствовать во время падения? В последний раз насладиться пейзажем?
— А! — воскликнул Жан-Поль. — Наконец-то наш официант при всей своей занятости нашел и для нас минутку!
Но официант принес лишь записку для Джонатана на небольшом серебряном подносе.
— От джентльмена вон за тем столиком, — сообщил он.
Джонатан посмотрел в указанном направлении и внутри у него все перевернулось.
Там сидел Клемент Поуп. На нем был клетчатый спортивный пиджак и желтый широкий галстук. Он нахально помахал Джонатану, полностью отдавая себе отчет, что тем самым выдает его, с головой.