Об этом писал не только Прокопий Кесарийский, но и, например, Иоанн Эфесский: «Во многих частях Антиохии, во всей Аравии и Палестине, во многих южных и северных городах и в пустыне анахоретов и даже до границ Персии и в прочих городах Востока население изгнано с мест жительства и рассеяно; тех, кого удавалось захватить, сажали в кандалы и запирали в темницы, и подвергали всяческим наказаниям и мучениям. Многие после отобрания у них имущества умирали под нещадными ударами, на иных насылаемы были военные отряды и разного рода притеснители, которые гнали их с одного места в другое страшными притеснениями… У всех церквей и монастырей, у городов и деревень с жадностью и жестокостью расхищены имущества не только церковные и монастырские, но и те, что принадлежали светским лицам, женщинам и детям… То, что мы намерены здесь описать, превышает всякое разумение и не может быть изложено даже во множестве сочинений…» ([113] 1, с.490-491). Далее Иоанн Эфесский в подробностях описывает насилия, грабежи и убийства, причиненные императорскими войсками и представителями императора его собственным подданным в Сирии и Палестине.
Следует отметить, что различия между той верой, которую исповедовали сирийские и палестинские христиане (так называемые монофизиты), и той, которую исповедовали православные христиане Константинополя, были настолько малы, и касались настолько узких и специальных вопросов, связанных с бытием Иисуса Христа, что, как отмечал французский историк-византинист А.Гийу, эти различия понимали лишь теологи, а население в этом не разбиралось и наблюдало со стороны за спорами специалистов ([23] с.379). Между тем, в царствование Юстиниана жестоким гонениям и частичному истреблению подверглась именно масса простого населения, совершенно не причастного к религиозным спорам между епископами и патриархами. Поэтому нет никакого сомнения, что так называемое «наказание еретиков», в той форме, в какой оно было совершено, было не чем иным, как расправой императора над своим собственным народом с целью грабежа. Такому же преследованию и разграблению Юстиниан подверг и другие провинции – Малую Азию, Грецию, все территории, где какие-либо различия в вере или недостаточное количество строго православных христиан давали ему повод для таких действий. В одной только Кесарии (в Малой Азии) от этих карательных мер, по данным Прокопия Кесарийского, погибло 100 000 жителей, которые решили оказать сопротивление грабителям, облаченным императорской властью, после чего эта ранее цветущая часть страны превратилась в пустыню ([86] XI, 25-29). Что касается Сирии, то, как пишет Ф.Успенский, сам Юстиниан хвалился (!), что он изгнал оттуда 70-80 тысяч человек ([113] 1, с.544). Эта цифра, очевидно, не включает число погибших в ходе учиненной резни и последовавшего за этим голода. Фактически репрессиям подверглось большинство населения Византии, поскольку число так называемых «еретиков», то есть прихожан церквей, имевших какие-либо отличия от константинопольской церкви, было больше, чем так называемых «православных».
В то же самое время собственная жена Юстиниана Феодора исповедовала монофизитство, и не скрывала этого, и даже устроила приют для 500 монахов-монофизитов в одном из дворцов Константинополя. Ф.Успенский в связи с этим указывает на «неискренность» императора, который устроил грандиозные гонения против монофизитов и в то же самое время не препятствовал созданию приюта для них в одном из императорских дворцов и даже сам посещал этот приют ([113] 1, с.545).
Имеются и другие примеры такой «неискренности». Так, чиновник Петр Барсима, занимавший высшие государственные посты при Юстиниане и его правая рука во многих делах, вообще исповедовал манихейство (одна из разновидностей сатанизма), враждебную христианству религию, и открыто выступал в ее защиту ([86] XXII, 25).