Голый сингалезец прыгнул в воду, пробежал
несколько шагов по дну и нырнул. Капитан стал смотреть на
часы.
Через четыре минуты двадцать секунд приблизительно в
шестидесяти метрах слева показалась из воды бронзовая
голова; с непонятной торопливостью, словно цепенея от
страха, сингалезец судорожно карабкался на скалы, держа в
одной руке нож, а в другой - раковину.
Капитан нахмурился.
- Ну, в чем дело? - резко спросил он.
Сингалезец все еще цеплялся за скалы, не в силах
вымолвить от ужаса ни слова.
- Что случилось? - крикнул капитан.
- Саиб, саиб... - прохрипел сингалезец и, тяжело дыша,
рухнул на песок. - Саиб, саиб...
- Акулы?
- Джины, - простонал сингалезец, - черти, господин.
Тысячи, тысячи чертей!
Он надавил кулаками на глаза.
- Сплошь черти, господин!
- Дай-ка раковину, - приказал капитан и открыл ее ножом;
в ней покоилась маленькая чистая жемчужина. - А больше
ничего не нашел?
Сингалезец вынул еще три раковины из мешочка, висевшего у
него на шее.
- Там есть раковины, господин, но их стерегут черти...
Они смотрели на меня, когда я срезал раковины...
Его курчавые волосы от ужаса встали дыбом.
- Саиб, саиб, здесь не надо!..
Капитан открыл раковины. Две оказались пустыми, а в
третьей была жемчужина величиной с горошину, круглая, как
шарик ртути. Капитан ван Тох смотрел то на жемчужину, то на
сингалезца, распростертого на земле.
- Слушай, ты! - нерешительно сказал он. - Не попробуешь
ли нырнуть еще разок?
Сингалезец безмолвно затряс головой.
У капитана И. ван Тоха так и чесался язык разразиться
бранью, но, к своему удивлению, он заметил, что говорит тихо
и почти мягко:
- Не бойся, братец. А как выглядят... эти черти?
- Как маленькие дети, - прошептал сингалезец. - У них
сзади хвост, господин, а ростом они - вот такие. - Он
показал рукой сантиметров на сто двадцать от земли. - Они
стояли вокруг меня и смотрели, что я делаю... Их было
много-много...
Сингалезец весь дрожал.
- Саиб, саиб, не надо здесь!..
Капитан ван Тох задумался.
- А что, моргают они нижними веками или как?
- Не знаю, господин, - пробормотал сингалезец. - Их
там... десять тысяч!
Капитан оглянулся на другого сингалезца: тот стоял
метрах в полутораста и равнодушно ждал команды, охватив
плечи руками; впрочем, когда человек голый, то куда же ему
девать руки, как не на собственные плечи? Капитан молча
кивнул ему, и маленький сингалезец прыгнул в воду. Через
три минуты пятьдесят секунд он вынырнул, цепляясь за скалы
трясущимися руками.
- Вылезай! - крикнул капитан, но, приглядевшись
внимательнее, помчался, прыгая по камням, к этим отчаянно
цепляющимся рукам; трудно было поверить, что такая массивная
фигура может выделывать подобные пируэты. В последний миг
он поймал сингалезца за руку и, пыхтя, вытащил из воды.
Потом положил его на камни и отер себе пот со лба.
Сингалезец лежал без движения; одна голень у него была
ободрана до кости, по-видимому, о камень, но других
повреждений не обнаружилось. Капитан приподнял ему веки и
увидел только белки закатившихся глаз. Ни раковин, ни ножа
при нем не было.
В этот момент шлюпка с экипажем подошла ближе к берегу.
- Сэр, - крикнул швед Иенсен, - здесь акулы!
Будете продолжать промысел?
- Нет, - ответил капитан, - подъезжайте сюда и заберите
обоих.