В открывшееся отверстие я увидел немножко растерянное, знакомое лицо Аркатова.
– Привет! – завидя меня, закричал капитан и замахал руками. Он сошел по лесенке, и мы расцеловались.
– Ох и похорошели же вы, товарищ полковник! – сказал Аркатов.
– Ну, уж и похорошел!.. Просто отдохнул от фронта, – засмеялся я.
– Честное слово, правда, товарищ полковник, вы даже моложе стали! – уверял он.
– Могу подтвердить слова капитана. Вас действительно не узнать, товарищ полковник, – раздался возле меня женский голос.
Я оглянулся. Возле нас, улыбаясь, стояла женщина-пилот в кожанке с погонами старшего лейтенанта и летным шлемом на голове, из-под которого выбивались золотые пряди волос.
– »Сусанин», – вдруг вспомнил я. – Елена… Елена…
– Павловна. Ну, значит, не совсем забыли, – рассмеялась летчица, – вот где привелось свидеться…
– Действительно, неожиданная встреча! – сказал я, пожимая ей руку.
– Э-э, да вы, оказывается, старые приятели, – разочарованно произнес подполковник, – а я-то хотел похвалить вас товарищ Кожанова. Вот, мол, какой у нас лихой летчик на связи работает.
– »Старые друзья», а ведь не сказала, куда едет, – засмеялся я.
– Но ведь и вы тоже промолчали, – сказала Елена Павловна. – Да и зачем это было надо? Военная тайна, пусть даже самая незначительная, остается тайной.
– Правильно, старший лейтенант! – важно подтвердил подполковник. – А теперь прошу в помещение, разговеться с дороги.
Они пошли.
– А где же Кружельник? – спросил я Аркатова.
– Я тут, обыватэлю полковник, – делая шаг вперед, проговорил молодой высокого роста сержант в летной форме, стоявший у самолета.
– Это мы в целях конспирации переодели его в нашу форму, – объяснил Аркатов.
Я посмотрел в лицо спокойно глядевшего на меня сержанта. Оно понравилось мне. Взор был ясный, глаза смотрели спокойно и доверчиво, а открытое, симпатичное лицо располагало к себе.
– Здравствуйте, Ян Кружельник! – подавая ему руку, сказал я.
– Здравствуйте, обыватэлю полковник! Вы знаете мое имя? – спросил он, и по вспыхнувшему лицу пробежала краска радостного смущения.
– Знаю! Мне приятно познакомиться с вами. Я много слышал о вас хорошего, сержант.
Он недоумевающе посмотрел на меня, затем перевел взгляд на Аркатова, тоже вопросительно смотревшего на меня.
– Потом объясню, а сейчас пойдемте к нашему гостеприимному хозяину и закусим с дороги. Во всяком случае, Ян, помните, что вы попали к доброжелательно относящимся к вам людям. – И мы пошли к дому подполковника.
Кружельник говорил по-русски довольно свободно, лишь несколько твердо произнося слова.
– Где вы научились русскому языку? – спросил я.
– В Варшаве. Я брал уроки у живших там русских, а затем, когда мы отступили из Польши, – в армии.
Мы вошли в комнату, где уже хлопотал подполковник. Елена Павловна, сбросив кожанку, осталась в платье защитного цвета, на котором блестела «Красная Звезда».
Аркатов и Кружельник пошли помыться, а я присел возле Кожановой.
Итак, два москвича снова случайно встретились в столице Ирана.
Удивительные все-таки вещи бывают на свете, – сказала она.
– На войне все возможно, – ответил я.
В комнату вошли Аркатов и Кружельник. Свежие, только что помывшиеся, пахнущие одеколоном, они внесли с собой струю молодости и задора. Когда все расселись по местам, подполковник, подняв бокал, сказал:
– Сто казенных граммов за победу, за разгром врага!
Мы выпили.
– Вторые и последние за Родину! – снова произнес хозяин.
Мы стоя выпили за предложенный тост, потом сели, беседуя о Москве, о делах фронта, обо всем, что волновало наши сердца.
За окнами уже была ночь, когда я встал и распростился с гостеприимным хозяином.
– Ваш «зис» вернется к утру.
– Пож-жалуйста. У меня тут еще три машины, – ответил он.