Незаметно потер виски, отхлебнул из стакана тепловатой воды и нетерпеливо спросил у старшего лейтенанта:
— Ну что там у вас, Петр?
Тот, дописав несколько цифр в блокноте, положил трубку.
— Поезда из Желехова на Ковель ходят трижды в сутки Прямой из Львова в Ленинград проходит через Желехов в двенадцать часов четыре минуты прибывает в Ковель через шесть часов. Пригородный Львов Ковель. Этот выходит из Желехова в двадцать один двадцать семь. Прибывает в половине седьмого утра.
И еще один на Брест. Время отправления из Желехова — пятнадцать ноль семь, прибытие в Ковель — двадцать два восемнадцать.
— Автобусы?
— Есть только два из Львова до Ковеля через телеков Ночной останавливается в Желехове около пяти и прибывает в Ковель в одиннадцать или чуть позже.
И дневной. Этот выходит из Львова в девять двадцать пять приблизительно час идет до Желехова и еще шесть до Ковеля. Таким образом, сюда он прибывает около семнадцати часов.
— Семенишин мог вернуться ночным автобусом, — быстро прикинул Роман Панасович. — Ночь прослонялся по Желехову или просидел где-нибудь в парке...
А впрочем, нечего гадать, едем.
Небольшой, из красного кирпича домик Семенишина утопал в зелени. Под окнами цвели какие-то желтые цветы, а вдоль дорожки, ведущей к крыльцу, красовались огромные белые и красные пионы. Ьладов толкнул калитку-не заперто. Взошли на крыльцо позвонили — никто не ответил. Позвонили еще раз, вдруг их окликнули из сада тонким голоском.
— Что вам надо, дяденьки?
Козюренко нагнулся над перилами крыльца, под деревом стоял мальчик лет десяти в коротких штанах и клетчатой рубашке. Беленький, курносый.
— Папа или мама дома? — спросил Роман Панасович. — Ты же Семенишина сын?
— А то как же, Семенишина. Но родители на работе.
— А можно их подождать?
Мальчик пожал плечами.
— Они скоро должны быть. — Он смотрел открыто, но все же настороженно.
Козюренко понимал, что мальчика следует как-то успокоить. Но как? Он неуверенно сказал:
— Мы из области, и нам надо поговорить с твоим отцом. Как тебя зовут?
— Олегом.
— Так где можно подождать?
— А заходите в дом. Там есть радио и газеты.
— А ты не хочешь вместе с нами за компанию?
Где Лида?
Незнакомые дяди знали, как зовут его сестру, и это окончательно убедило мальчика, что они свои люди.
— В школе. Она же во второй смене.
— А-а... — сказал Владов таким тоном, будто знал и только случайно забыл.
— Говорят, скоро вы на «Запорожце» будете ездить? — спросил Роман Панасович, сев на диванчик.
— Папа говорил, что этим летом получим... — И радостно прибавил: — Он хочет красного цвета.
— А ты?
— И мне тоже нравится.
— Ну и хорошо, — вмешался Владов. — Если собрали деньги, то какие тут могут быть разговоры...
Роман Панасович бросил на него неодобрительный взгляд — зачем провоцировать ребенка? И Владов осекся. Но мальчику было приятно поболтать на эту тему.
— Еще не собрали, но папа говорил, что как-нибудь выкрутимся. Займем, а потом отдадим.
— Ну... ну, — хмыкнул Козюренко. — А как у тебя дела в школе? — поспешил он перевести разговор на другую тему.
— Так... — немного смутился мальчик.
— Есть тройки?
— Не часто...
Роман Панасович встал, выглянул в коридор. Нарочно пришел к Семенишиным, пока хозяин не вернулся с работы — хотел узнать о нем побольше. Даже бытовые мелочи имели значение. Ведь они часто подчеркивают или обнаруживают ту или иную черту характера человека. Кроме того, Козюренко хотел поговорить с женой Семенишина. Может, она что-то знает, а если и нет, то не исключено, что влияет на мужа: бывали случаи, когда самые закоренелые преступники, которые вели со следователем долгую и запутанную игру, не выдерживали взгляда жены...
Из коридора дверь вела в детскую комнату.