Он попросил Кузултым-агу дать ему возможность уехать без помпы, по-английски. Старец кивнул с пониманием. Когда Благовестов уже встал, он громко икнул. В его темных очах, обращенных на гостя, шелохнулась тень горького прозрения. Он придержал Благовестова за рукав:
– Ты, кажется, отравил меня, сынок?
– Да, надул тебе яду в ухо, - пошутил Благовестов. - Что же еще оставалось делать, раз ты предал меня?
Старец укоризненно покачал головой:
– Вот она тебя и выдала, твоя сучья масть, сынок. А говорил - вместе. Что ж, ступай, живи, коли сможешь.
– Ты тоже живи долго, почтенный ага, на радость исламу.
До машины его проводил Ашот, сын Кузултым-аги. За руль сел тот самый русский офицерик, который был на аэродроме. На прощание Ашот шепнул Благовестову:
– Мы чтим отца своего, как завещано. Он великий человек. Но он фанатик. Мы нет. Дело в том, что отец не получил должного образования. Нас, своих детей, он учил в лучших колледжах Европы. Да вы же в курсе, Елизар Суренович.
Благовестов с чувством пожал протянутую твердую ладонь. Подумал печально: дважды тебя сегодня убили, старик!
Километров через пять пути Миша Губин с заднего сиденья положил руку водителю на плечо:
– Слишком медленно ползешь, служивый. Уступи-ка «баранку» Григорию.
Офицер ответил:
– Такого распоряжения я вроде не получал.
– Останови машину, - попросил Благовестов.
Водитель, помедлив, повиновался. Ночное шоссе проглядывалось далеко вперед, как уползающая в пустыню гигантская черная змея. Миша Губин обошел машину и открыл переднюю дверцу.
– Выходи!
Офицер глядел бесстрашно ему в глаза. Он не понимал, что происходит и зачем его надо убивать. Его и не убили. Просто в следующую секунду он ощутил сладость парения над землей и утратил сознание. «Прикосновение кобры» - называется этот прием, парализующий органы дыхания.
Вскоре путники свернули с трассы и проселочными кругами добрались до частного аэродрома с грунтовой взлетной полосой. Под парами их дожидался «почтарь» из группы старых «Лигов». Через двадцать минут набрали нужную высоту. В пять утра приземлились в Москве на одном из военных аэродромов. Елизар Суренович мечтал поскорее добраться до подушки, но возле дома его ждал сюрприз. Там стоял, прислонясь к косяку подъезда, высокий мужчина средних лет, без головного убора и без волос. На нем была просторная кожаная куртка, как у эскимосских охотников. На мгновение Благовестов напрягся, но за ним беспечно шагали Гриша и Миша Губины. Мужчина вытянулся по-военному и отчеканил:
– Старший лейтенант запаса Вениамин Шулерман. Прошу пять минут для разговора.
– Не знаю такого. Кто дал тебе адрес?
– Я работал там, где умеют находить адреса.
– Говори, слушаю.
– Прямо здесь?
– Быстро. Хочу спать.
Ночной гость излагал свои мысли четко, но скрипучим голосом. Он сказал, что скоро из лагеря освободятся два человека - молодой и пожилой. Назвал фамилии, описал внешность. Они оба обязательно выйдут на Елизара Суреновича. Они опасны Елизару Суреновичу. При этом они оба заклятые враги Вениамина Шулермана. Он собирается свести с ними счеты. Он сведет с ними счеты, когда они сами нападут.
– Почему ты так уверен, что они придут сюда?
– Это бандиты. Ты им враг.
Благовестов колебался лишь миг.
– Беру тебя на службу, лейтенант. Ты ненормальный, но ты мне понравился.
От лестного предложения Шулерман поморщился, будто раздавил языком лимонную дольку.
– Хорошо. Согласен.
Через месяц, приглядевшись к новобранцу, Елизар Суренович сделал ему повышение: назначил начальником личной охраны.
6
Алеша ее домогался, но безрезультатно. Ни коварством, ни напором ее не удавалось взять. Теперь она знала всю его подноготную и относилась к нему, как к больному.