Наша взяла, наша взяла…
– Ты настоящий друг, Бертелсен! А если ты надумаешь… – Слон не успел закончить предложения.
– Мне в этой поездке никакие забавы не нужны, – перебил его Бертелсен. – И вообще, теперь, когда есть Малыш… Надеюсь, ты меня понимаешь?
– Думаю, да.
Бертелсен немного смущенно сбоку поглядел на Слона.
– Когда есть сын, на все смотришь уже иначе… Каждому приятно, чтобы сын его уважал. И я тоже хочу честно смотреть ему в глаза. Не дай бог, еще подцепишь что-нибудь! – Он даже вздрогнул при этой мысли. – Кари сразу подаст на развод, а тогда ребенка мне не видать… Так что, к черту все эти забавы! Мне без семьи жизни нет, можешь поверить. И Кари я люблю. Только бы ее мамаша оставила нас в покое. А то приходит каждый день и во все сует свой нос.
– Так ты бы поговорил с ней!
– Кари жалеет старуху. Кроме нее, у матери никого нет. Правда, теперь Кари и сама понимает, что так дальше продолжаться не может. Имею же я право быть хозяином у себя в доме? Кари положит конец ее вмешательствам. Это она обещала мне перед отъездом.
– У всех свои заботы, – рассеянно пробормотал Слон.
Он вздрогнул, когда Бертелсен вдруг произнес:
– Неужели она не может подыскать себе какое-нибудь другое занятие?
– В ее-то годы?
– Какие же это годы? Разве Венке старуха? – Бертелсен был изумлен.
– Венке? А я думал, ты говоришь о своей теще! – Слон улыбнулся. – Нет, Венке всего тридцать четыре, до старухи ей еще далеко. Просто ничем другим, кроме оформления витрин, она заниматься не хочет.
– На что же она тогда живет?
– Время от времени ей подворачивается какая-нибудь работа. Потом у нее есть богатая кузина, которая чем-то занимается в Англии, и в ее отсутствие Венке живет в ее квартире. А квартирка – шик, доложу я тебе! У меня просто челюсть отвисла, когда я пришел туда первый раз!
В тот день, когда они познакомились, Слон, к собственному удивлению, пригласил Венке в кафе. Пока они пили кофе, он всячески старался выпытать у нее, почему она подошла к нему на улице.
– Такой характер. Сперва делаю, а потом думаю. Вообще-то у меня сегодня было очень скверно на душе, и вдруг я увидела тебя, ну и все получилось как-то само собой. А тебя что, шокирует мое поведение?
– Нисколько, иначе я не пригласил бы тебя пить кофе.
Потом они пошли к ней домой. «Дом» оказался великолепной четырехкомнатной квартирой в новом здании на Киркевейен. Шикарные диваны и кресла, на которые было страшно присесть. Картины – непонятные пятна – в дорогих рамах. Медный столик со стеклянной столешницей, а на нем серебряный кувшин с живыми цветами. Хрустальная люстра. Целая стена книг в кожаных переплетах. Цветной телевизор с огромным экраном и изящный кассетный магнитофон с приемником. Слон ступил на мягкий ковер, и ему показалось, что он куда-то провалился.
– Ты что, миллионерша?
Она засмеялась.
– Это все чужое, моего тут нет ничего.
И она рассказала ему про свою богатую кузину, которая была занята в Англии какими-то исследованиями. Он так и не понял, чем занимается в Англии кузина Венке, но ему было приятно, что Венке тут ничего не принадлежит.
Она открыла бар и спросила, что он будет пить. Бар был битком набит бутылками, Слону показалось, что он попал в небольшой винный магазин. Они немного выпили, а потом Венке поджарила мясо, к которому подала красное вино.
В десять вечера Слон был уже не в состоянии добраться до своего дома.
– Должна же она пить и есть, как все люди, ну и вообще. Даровая квартира – это, конечно, здорово, но ведь существуют еще и другие расходы.
– Я же сказал, что время от времени она работает, – недовольно ответил Слон.
– Оформителем витрин?
– К чему ты клонишь? – подозрительно спросил Слон.
– Я-а?… – протянул Бертелсен. – Да ни к чему.