Трудно распознать, имеешь ли дело с жуликом, прохвостом или с человеком, который трудится в силу унаследованной от отца, деда и еще целого поколения предков привычки. Я не настолько еще знаю Шандора Варгу, чтобы сказать, к какой категории он принадлежит. Разумеется, это относится к нему лишь как к человеку. Что же касается того, какой он на самом деле работник, то тут мне все ясно: плохой.
– Почему?
– Потому что всякие сделки его интересовали больше, чем работа. Он принадлежал к типу менеджеров, а не служащих учреждений. Вот вы могли бы представить себе руководителя областного уровня, главная забота которого – сколотить как можно больше денег путем все более и более широкого частного предпринимательства?
– В определенных случаях мог бы. Собеседник Тоота покачал головой.
– А я начал бы с того, что это прежде всего абсолютно безнравственно. Можно сказать, не этично для нашей профессии. Какое моральное право имел бы такой человек разговаривать с людьми, если каждому известно, что он из всего старается извлечь выгоду в первую очередь для себя.
– Ну а если все же кто-то попытается совместить и то и другое?
– Он будет недолговечен на этой стезе. Зарплата в областных учреждениях невысокая, с нее не разбогатеешь. А работа не только поглощает всего человека, но требует такого вложения энергии, какого впору ждать, как минимум, от двоих, а то и от троих.
Цетеньи снова рассмеялся.
– Дело выглядит так, словно я рекламирую самого себя, хотя я и в мыслях этого не имел. Могу лишь добавить, что хорошо исполнять нашу работу может только фанатик нашего дела.
– Или карьеры?
– И такое может быть, – ответил Цетеньи после короткого раздумья. – Но редко и ненадолго. Может быть, я немного наивен, но мне думается, что на длинной дистанции карьерист отстанет. По той простой причине, что он не в состоянии будет состязаться с тем, кто делает свое дело от души, с энтузиазмом.
– "А Варга? – спросил капитан.
– Главной его бедой я считаю то, что он не обладал этим самым фанатизмом. Он интересовался всем, но по-настоящему – ничем.
Тооту показался этот ответ убедительным, а хозяин кабинета провел рукой по лицу и добавил:
– И было еще кое-что. Это мне, пожалуй, трудно сформулировать, потому что, возможно, ведь я и ошибаюсь. Но у меня в связи с ним было такое ощущение, что Варга – это человек, который, где бы он ни был, по существу, все равно отсутствует, потому что думает уже о другом месте. Стремится, стремится, преодолевая все и вся… Но куда и зачем?
– Спасибо, товарищ Цетеньи. Вы мне помогли во многом разобраться.
– Пустяки! Рад был хоть чем-то помочь.
Цетеньи встал и хотел было проводить капитана до двери, но в этот момент на столе у него зазвонил телефон. Цетеньи с сожалением развел руками, вновь опустился в свое вращающееся кресло и, одной рукой прощально помахав гостю, другой снял с аппарата телефонную трубку. Тоот вышел и снова оказался в приемной наедине с секретаршей, и тогда ему в голову пришла неожиданная идея, которую после краткого раздумья он решил осуществить. Подойдя поближе, он спросил секретаршу:
– Как у вас сегодня вечером со временем? Может, мы встретились бы?
Молодая женщина ответила ему довольно-таки беззастенчивым взглядом, потом, помолчав несколько мгновений, сказала:
– А почему бы… в конечном итоге и пет? Но только не здесь, поблизости. Вы знаете, где находится эспрессо [6] «Голубой цветок»?
– Я сумею найти.
– Тогда там, около восьми часов.
Раздался щелчок параллельного телефона – это Цетеньи положил трубку. Секретарша сделала знак Тооту, чтобы он исчез, и капитан тотчас же последовал ее совету.
8
Разливочный центр виноградарского и винодельческого товарищества находился в кубообразном здании, расположенном на восточном склоне горы Верешхедь, на небольшой площадке между двумя холмами.