Подобные учреждения были в городе новым явлением. Ка ковы бы ни были побуждения, приведшие к их основанию, остается фактом, что они в основном организовывались, содержались и управлялись группой бизнесменов. (…) Но несмотря на то, что их финансирование и руководство находилось в руках частных лиц, эти учреждения были предназначены для всего города. Их попечители взяли на себя роль меценатов не столько ради удовлетворения своих личных эстетических или научных запросов, сколь ко во имя достижения определенных социальных целей. Перед лицом ширившихся социальных движений, которые они не были в состоянии контролировать, эти бизнесмены, с их идеалистическими представлениями о культуре, видели в музее, библиотеке, симфоническом оркестре или университете средство, способное возбудить в массах интерес к возвышенным целям и привести к возрождению гражданского общества, проникнутого идеей общественного блага".
Филантропическая деятельность отнюдь не ограничивалась пожертвованиями на культурные учреждения. Как пишет Горовиц по другому поводу, это был "своего рода взрыв активности в самых различных областях". Чикаго не был исключением - скорее, по словам той же Горовиц, "в нем, как в капле воды, отражалась вся Америка". В это же время Джейн Аддамс основала в Чикаго "Халл-Хаус", который стал первым среди множества благотворительных заведений этого типа (settlement house), размещавшихся в тех городских районах, где жила беднота. Такие заведения распространились вскоре по всей стране; в них широкие слои малоимущих получали доступ к культуре и просвещению, а также помощь в трудностях их повседневной жизни. В этот же период были основаны многочисленные больницы, сиротские приюты и иные благотворительные учреждения.
Система свободной конкуренции и стремление к достижению самого широкого круга социальных и культурных целей вовсе не исключают друг друга, точно так же, как не исключают друг друга система свободной конкуренции и сострадание к обездоленным - независимо от того, выражается ли оно в виде частной благотворительной деятельности, как в девятнадцатом столетии, или же в виде правительственной помощи, как это имело место во все возрастающих масштабах в двадцатом столетии. Важно одно - чтобы в обоих случаях эта деятельность служила проявлением желания помочь своему ближнему. При этом, однако, существует кардинальное различие между двумя способами осуществления этой правительственной помощи, которое на первый взгляд кажется несущественным. Одно дело, когда 90 % населения, то есть всех нас, соглашаются взять на себя бремя дополнительных налогов с целью помочь 10 % населения с самым низким уровнем жизни - и совсем другое, когда 80 % голосуют за то, чтобы налоги с целью помочь этим 10 % бедных платили не все, а лишь 10 % наиболее состоятельных граждан. Именно такую ситуацию описывает знаменитый пример, принадлежащий У. Г. Самнеру, - когда В и С решают, что должен Д сделать для А.
Можно спорить о том, является ли первый из этих способов помощи неимущим разумным или неразумным, эффективным или неэффективным, но ясно одно - он не вступает в противоречие с нашей верой как в равенство возможностей, так и в свободу. Что касается второго, то целью его является равенство результатов, и он полностью антагонистичен свободе.
Кто выступает за политику равенства результатов?
Концепция равенства результатов как конечной цели (иногда ее называют также концепцией эгалитаризма) так и не нашла себе широкой поддержки - хоть она и исповедуется почти как религиозный догмат в среде интеллектуалов и занимает непременное и почетное место в речах политиков и преамбулах к законодательным актам. Слова опровергаются делами - то есть практическим поведением как правительства или представителей интеллектуальных кругов (где идеи эгалитаризма нашли себе самых страстных адептов), так и широких слоев населения.
Обратимся к фактам. Что касается правительства, то одним из наиболее ярких подтверждений такого положения вещей может служить его политика в отношении лотерей и азартных игр. Так, например, штат Нью-Йорк - и в особенности сам город Нью-Йорк - издавна и заслуженно считается одним из оплотов эгалитаристских тенденций. Тем не менее правительство этого штата проводит лотереи и предоставляет помещения и оборудование (телексы и т. п.) для тотализаторов, позволяющих делать ставки и заключать пари вне пределов ипподромов. Более того, оно ведет широкую рекламную кампанию, имеющую целью склонить своих граждан покупать лотерейные билеты и играть на скачках - причем на таких условиях, которые обеспечивают самому правительству немалый доход. В то же время оно пытается ликвидировать азартные игры с угадыванием выпавших в каждом тираже цифр, - которые, как оказывается, дают в сумме больше шансов на выигрыш, чем правительственная лотерея (особенно если учесть, что в этом случае легче избежать налога на выигрыш). В Великобритании, также являющейся оплотом, если даже не колыбелью, эгалитаристских тенденций, разрешены частные игорные дома (носящие название "клубов"), а также заключение взаимных пари в связи не только со скачками, но и иными спортивными мероприятиями. Тотализатор в Англии стал поистине национальной игрой - и в то же время важным источником доходов государства.
Что касается интеллектуалов, то наиболее очевидным подтверждением их фарисейства в этом вопросе является тот факт, что они сами отнюдь не торопятся следовать своим проповедям на практике. Действительно, идею равенства результатов можно без труда претворять в жизнь и самостоятельно - по принципу "сделай сам". Прежде всего следует точно определить, что вы подразумеваете под "равенством". Намереваетесь ли вы достичь равенства в пределах Соединенных Штатов? В пределах определенной группы стран? В мировых масштабах? Будет ли "равенство" измеряться размером дохода на душу населения? На семью? И как исчислять этот доход - за год, за десять лет, за всю жизнь? Имеется ли в виду только денежный доход - или сюда надо включить и такие статьи, как эквивалент квартплаты, которая ежемесячно "экономится" теми, у кого есть собственный дом; овощи, фрукты или живность, выращиваемые для собственного потребления; стоимость услуг, безвозмездно оказываемых друг другу членами семьи и, в частности, неработающими женами-домохозяйками? Каким образом надо будет учесть физические или умственные преимущества и недостатки, ставящие различных людей в "неравное" положение?
Как бы вы ни решили все эти вопросы, вы всегда можете (если вы настоящий сторонник эгалитаризма) примерно оценить, какая сумма денежного дохода соответствует вашему представлению о равенстве. Если ваш фактический доход выше этой суммы, вы можете оставить себе определенную вами "справедливую долю", а остальное раздать тем, кто беднее вас. Если вы стремитесь к достижению равенства "в мировом масштабе" - а из большинства образчиков эгалитаристских разглагольствований следует, что именно к этому и следует стремиться, - то назначенная вами сумма (соответствующая тому представлению о равенстве, которое, если вдуматься, и проповедует большинство всех этих краснобаев) будет составлять несколько меньше 200 долларов в год! Именно таков (в пересчете на покупательную способность доллара в 1979 г.) примерный средний доход на душу населения "в мировом масштабе".
К наиболее пылким поборникам доктрины эгалитаризма принадлежат те, кого Ирвинг Кристол назвал "новым классом" - представители правительственной бюрократии; ученые, чьи исследования финансируются правительственными фондами, или же непосредственно работающие в правительственных "мозговых трестах"; сотрудники многочисленных организаций, занимающихся содействием "общественным интересам", разработкой "социальной политики" и прочими жизненно необходимыми вещами; журналисты и другие работники средств массовой информации. Но глядя на всю эту братию, трудно не вспомнить старую (пусть даже и несправедливую) поговорку про квакеров: "Они прибыли в Новый Свет, чтобы делать добро, а кончили тем, что нажили добро". Действительно, представители "нового класса" принадлежат, как правило, к самым высокооплачиваемым слоям общества. Более того, для многих из них эффективным средством достижения столь высоких доходов оказалась именно пропаганда равенства, участие в продвижении соответствующих законодательных актов или же, наконец, в практическом применении этих законов уже после их принятия. Что ж, это лишний раз доказывает, что все мы слишком легко отождествляем наше собственное благосостояние с благосостоянием общества.