Она даже вообразить себе не могла, что такое могло бы произойти три недели назад или даже вчера. Это было больше того, на что она могла рассчитывать, и, уж конечно, больше того, чего она ожидала от него.
— Адди, — обратился Люк к домоправительнице, указывая на кусок персикового пирога на своей тарелке. — Это восхитительно! Это вы его испекли?
— Нет, Элси Браун, — ответила Адди. — Это ее фирменное блюдо.
— Она может им гордиться. Непременно скажу ей об этом.
— Она будет довольна. Масса Эндрю всегда ее хвалил, и мальчики тоже. Они часто таскали пирог у нее из-под носа, а она делала вид, что не замечает этого. Но с тех пор никто уже не хвалил ее персиковый пирог. — Сдвинутые на переносице брови и взгляд, брошенный в сторону Брай, говорили сами за себя.
Когда Адди вышла из столовой, Брай смущенно произнесла:
— Кажется, я стала забывать, чему учил Нас отец. Он всегда давал людям понять, что ценит их работу. Оррин, естественно, не делал ничего подобного, и я тоже перестала хвалить своих слуг. Хорошо, что Адди напомнила мне об этом.
Люку хотелось узнать, какую роль Элизабет Фостер играла в те дни в «Конкорде», но Брай никогда не говорила о своей матери, и Люк решил пока не затрагивать эту тему.
— Адди давно с вами? — спросил он, кладя себе на тарелку второй кусок аппетитного пирога.
— Сколько я себя помню. Она родилась в этих местах. После войны ее муж уехал на Север. Он хотел найти там работу и присылать ей деньги. Прошло уже шесть лет, а от него нет никаких вестей.
— Почему она не поехала с ним?
— Нелегко покидать обжитые места — помнится, Адди выразилась именно так. Я знаю, что она любила Даррела. Думаю, она разрывалась между желанием уехать с ним и остаться здесь.
— Значит, он бросил ее?
— Адди в это не верит, и я тоже.
— У вас есть какие-нибудь подозрения?
— Я подозреваю, что Даррел мертв. Я никому об этом не говорила, даже Адди.
— Мертв?
— Вы что, не понимаете значения этого слова или хотите, чтобы я вам его разъяснила? — сердито спросила Брай и тут же об этом пожалела. — Простите, — извинилась она, хотя тон ее оставался холодным. — Я не хотела…
Люк поднял руку, останавливая ее;
— У меня и в мыслях не было не доверять вам. Простите, что прервал вас.
У Брай не было причин сомневаться в его искренности.
— Возможно, вам это покажется странным, но мне бы хотелось закончить свою мысль.
— Продолжайте.
— Что вы знаете о Клане?
— Не много. Он проявляет активность в этих местах? Брай кивнула:
— Насколько я знаю, его штаб-квартира находится в Джорджтауне. Белые боятся чернокожих. Если возникают беспорядки или у кого-то украли деньги, тут же раздается призыв к возмездию, и не успеваете вы опомниться, как кого-то находят мертвым — и у этого мертвого всегда черная кожа!
— Вы думаете, что нечто подобное произошло и с мужем Адди?
— Вполне возможно, — пожала плечами Брай, избегая его взгляда,
Ему было интересно узнать; что же все-таки случилось, но он подумал, что рано или поздно она сама все расскажет.
Она молчала так долго, что он потерял всякую надежду. Наконец она заговорила:
— Оррин. Ему не нравилось, что Даррел уезжает.
— Почему?
— По общему мнению, Даррелл лучше всех в Каролине разбирался в лошадях. Мой отец доверял ему, а другие плантаторы пользовались его советами на аукционах. Вы не поверите, но, когда Оррин женился на моей матери, в «Хенли» оставались только старые клячи и мулы, так как лучших лошадей конфисковали солдаты как с этой, так и с другой стороны. Мне удалось спасти Аполлона, но…
— Но он мерин.
— Совершенно верно. — Брай не заметила, что на ее губах появилась улыбка. — Оррин больше интересовался лошадьми, чем плантацией. Он узнал о Дарреле, потому что другие плантаторы пытались его выкупить.