Опустившаяся богема. Но ведь у Жозефины Папе должны были водиться денежки. Была ли она скаредна? Опасалась ли Флорантена, очень скоро проевшего бы все ее сбережения?
Так ничего и не обнаружив, Мегрэ почти сожалел о том, что пришел сюда, поскольку в результате проникся жалостью к своему приятелю по незапамятным лицейским годам. Однако, когда он уже был в дверях, ему показалось, что над одним из шкафов торчит какой-то кусок бумаги. Он вернулся, встал на стул и достал со шкафа четырехугольный сверток из газетной бумаги.
На лбу Флорантена выступили капли пота.
Развернув газету, комиссар обнаружил жестяную коробку из-под печенья, на которой еще сохранился красно-желтый торговый ярлык. В коробке были связки денег стофранковыми купюрами.
- Это мои сбережения.
Мегрэ взглянул на него так, будто перестал слышать, и уселся перед верстаком пересчитать связки. Их было сорок восемь.
- Часто ты ешь печенье?
- Случается.
- Можешь показать мне другую коробку из-под печенья?
- Думаю, другой у меня сейчас не найдется.
- Две точно такие же я видел на Нотр-Дам-де-Лоретт.
- Там я ее наверняка и позаимствовал.
Лгал он всегда, то ли повинуясь природному инстинкту, то ли просто забавы ради. У него была потребность придумывать разные истории, и чем невероятнее они были, тем с большим апломбом он их подавал. Только на сей раз ставка в игре была крупной.
- Теперь понятно, почему ты пришел ко мне только в пять часов.
- Я не решался. Боялся, что обвинят меня.
- Сперва ты пришел сюда.
Он еще отнекивался, но прежней уверенности как не бывало.
- Ты хочешь, чтобы я расспросил художника, что живет по соседству?
- Послушай, Мегрэ...
Губы его дрожали. Он вот-вот мог заплакать, зрелище было не из приятных.
- Знаю, что не всегда говорю правду. Это сильнее меня. Вспомни истории, которые я сочинял, чтобы повеселить вас. Сегодня, умоляю тебя, поверь мне: не я убил Жозе, я был в шкафу, когда это случилось.
Взгляд его стал патетическим, но он ведь привык ломаться.
- Если бы я убил, то пришел бы не к тебе.
- Тогда почему ты не сказал правду?
- Какую правду?
Он старался выиграть время, юлил.
- Сегодня в три часа дня жестяная коробка еще находилась на Нотр-Дам-де-Лоретт. Так?
- Да.
- Ну и...
- Что тут непонятного? У Жозе были порваны всякие отношения с родней. Ее единственная сестра - в Марокко, за владельцем плантации цитрусовых. Они богачи. Я же еле свожу концы с концами. Когда я понял, что она мертва...
- Ты воспользовался этим, чтобы завладеть кубышкой.
- Это жестоко, но я ставлю себя на твое место. В конечном счете я никому не причинял зла. Чем бы я стал без нее?
Раздираемый противоречивыми чувствами, Мегрэ пристально смотрел на него.
- Пошли, - наконец вымолвил он.
Ему было жарко. Хотелось пить. Он чувствовал себя разбитым, недовольным всем и вся.
Выходя со двора, он, не долго думая, подтолкнул своего спутника к бару.