А также, что он сомневается, что ее осудят. Он особо подчеркнул, что в основном мы
заинтересованы в том, чтобы снять с меня подозрения, и в этом плане мы столкнулись с альтернативной. Мы могли либо выяснить, кто же убил Фабера,
для чего нам требовалась ваша помощь, либо, в случае если бы вы отказались нам помогать, обвинить Сью. Вы отказались, и вот Сью арестована, а с
меня сняты всяческие подозрения. Вы явились сюда. Зачем? Почему он сейчас станет тратить на вас свое время? Он занят важным делом, читает книгу
под заголовком «Моя жизнь в суде». С какой стати он отложит ее в сторону ради вас?
– Я не могу этому поверить, Арчи! – Карл Хийдт схватил меня за руку. – На такое предательство по отношению Сью, когда сами говорите, что она…
– Не надо зарекаться, Карл. Помните, писали в газетах об одной женщине, которая ежедневно приходила в парк кормить голубей, а в то же время
подсыпала мужу в пищу мышьяка. Это дом мистера Вулфа, и он не желает вас в него впускать, но если вы действительно передумали, во всяком случае,
кто то из вас, о том, чтобы оказать помощь в изобличении убийцы Фабера, я тоже детектив и с удовольствием потрачу на это пару часов. Мы можем
посидеть здесь на крыльце или же отправиться куда нибудь…
– И вы расскажете нам, – подхватил Маслов, – что наговорила Сью в полиции про вас такого, что они ополчились на вас; пока я не услышу этого
собственными ушами, я не поверю.
– От меня вы ничего не услышите. Да и дело то не в этом. Вы должны мне сообщить нужную информацию. Для облегчения задачи я стану задавать
вопросы, а вы на них отвечайте. Если я их не задам, тогда кто же? Сомневаюсь, чтобы этим занялись окружной прокурор или полицейские. У них
слишком много компрометирующего материала против Сью. Кое что я могу вам сообщить: им известно, что она была там во вторник в критическое время
и солгала им в отношении причины, заставившей ее туда отправиться, и о том, что она там видела.
Они обменялись далеко не дружелюбными взглядами единомышленников. Обменялись они и словами, суть дела сводилась к следующему: нам все же надо
куда то пойти и поговорить. Питер Джей предложил отправиться к нему, мы спустились со ступенек и зашагали в восточном направлении. На Восьмой
авеню мы становили такси, а без десяти десять он доставил нас к многоквартирному дому на Парк авеню в районе Семидесятых улиц.
Квартира Джея на пятнадцатом этаже была великолепной для холостяка. Общая комната, с высоким потолком, просторная, светлая, была очень красивой,
и я подумал, что она была весьма подходящей для нашей беседы, потому что именно здесь Сью впервые познакомилась с Кеннетом Фабером, но Джей
провел нас в меньшее помещение, такое же нарядное, с ковром и мебелью одинакового зеленого тона, книжными шкафами, письменным столом и огромным
телевизором.
Хозяин спросил нас, что мы будем пить, но не получил заказов, и мы уселись.
– Олл райт, задавайте свои вопросы, – распорядился Маслов со своей очаровательной усмешкой.
Он загораживал Хийдта, и мне пришлось чуть передвинуть стул.
– Я передумал по дороге, – заявил я, – решил пойти по другому пути. Сью сказала в полиции, и это зафиксировано в ее подписанном заявлении, что
мы с нею договорились встретиться на аллее в пять часов, но она запоздала, приехала туда только в пятнадцать минут шестого, меня там не было,
поэтому она тоже ушла. Ей пришлось объяснить им, что она туда приходила, потому что служащие ресторана видели ее возле главного входа, так что
отрицать это было бесполезно.
Их глаза были прикованы ко мне:
– Значит, вас там уже не было в пять пятнадцать, – сказал Джей, – тело было найдено как раз в это время.