Никогда его не видел. Имя его слышал от моей дочери, он был ее первым хозяином, она работала у него. Так что вы хотите про него
узнать?
– Ничего, раз вы его не знаете. Ну а Макса Маслова вы знаете?
– Нет.
– Питера Джея?
– Нет. Эти имена я тоже слышал от дочери. Она рассказывает мне про своих знакомых. Пытается доказать, что они не такие скверные, как я считаю,
просто их мысли отличаются от моих. Теперь это случилось, а я все время чего то такого ожидал. Нет, я не чихаю на убийство и не чихаю на все
греховное.
– Но если бы вы знали, кто его убил или бы имели основания подозревать кого нибудь, рассказали бы вы об этом мне или полиции?
– Нет.
– В таком случае не смею вас задерживать. До свидания, сэр.
Мак Леод не двинулся с места.
– Раз вы не хотите говорить, зачем сюда приходила моя дочь, я не в силах вас заставить. Но вы не можете заявить мне, что она сделала ложное
заявление, и не объяснить, какое именно.
Вулф усмехнулся.
– Могу и говорю. Вы ничего от меня не услышите.
Он стукнул кулаком по столу:
– Черт возьми, после того, как вы отправили мне несъедобные початки, вы считаете возможным являться сюда и предъявлять мне какие то требования?
Уходите!
Рот Мак Леод открылся и тут же закрылся. Он поднялся без спешки:
– Я не думаю, что это честно или правильно.
Он двинулся к выходу, но снова остановился:
– Конечно, вы больше не пожелаете покупать у меня кукурузу?
Вулф хмуро смотрел на него:
– Почему? Сейчас всего лишь середина сентября.
– Я имею в виду именно у меня?
– Тогда у кого же? Мистер Гудвин не может рыскать по сельской местности в поисках подходящей кукурузы, когда мы оказались в такой запутанной
ситуации. Я хочу получить кукурузу на этой же неделе. Завтра?
– Я не… Ее некому привезти.
– Тогда в пятницу?
– Смог бы. У меня есть сосед – да, наверное получится. И в ресторан тоже?
Вулф ответил «да», он предупредит, чтобы они ждали початки. Мак Леод повернулся и вышел. Я вышел в холл, подал ему шляпу и выпроводил его из
дому.
Когда я вернулся в кабинет, Вулф сидел, откинувшись на спинку кресла, и хмуро смотрел на потолок. Усаживаясь на свое обычное место, я
почувствовал, что меня одолевает зевота. Человек, который ждет, что его упекут в тюрьму за убийство, не имеет права зевать, даже если он не спал
на протяжении тридцати часов.
Я втянул побольше воздуха через нос и бодро произнес:
– Он нам здорово помог. Теперь мы выяснили историю с кукурузой.
Вулф выпрямился:
– Фу… Позвони Феликсу, предупреди, что в пятницу доставят кукурузу.
– Да, сэр. Значит, все на мази?
– Что за вульгарная манера выражаться? Неужели нельзя ограничиваться литературным языком?.. Скажи, сколько времени тебе потребуется, чтобы
напечатать полный отчет о нашем разговоре, твоем и моем, о мисс Мак Леод? С самого начала и до конца?
– Дословно?
– Да.
– Последняя половина, даже больше чем половина, в записной книжке. Над первой половиной придется подумать, и хотя моя память действительно так
хороша, как вы считаете, дело пойдет чуть медленней. Но какова идея? Чтобы я поупражнялся в подобных вещах и не зевал?
– Нет. Три экземпляра.
Я вскинул голову.
– Ваша память практически почти не уступает моей. Вы действительно хотите, чтобы я печатал всю эту муру только для того, чтобы я оставил вас в
покое до девяти часов?
– Нет. Это может понадобиться.
– Каким образом понадобиться? Как ваш работник, я обязан делать то, что мне говорят, и зачастую я именно так и действую, но на этот раз дело
обстоит иначе.