Всепроизошлопристольнеобычныхобстоятельствах, имяАрсенаЛюпэнанастольковозбуждаловоображениелюдей, чтосамыеневероятныеисториизаполоняликолонкигазет, ипубликавстречалаихсдоверием.
Нопервоначальноеписьмо, котороеопубликовало«ЭхоФранции», (иниктоникогданеузнал, ктосообщилгазетеэтоттекст), послание, которымбаронКагорнбылнахальнопредупрежденнасчеттого, чтоегоожидало, вызвалочрезвычайноеволнение. Былипредложенысамыефантастическиеобъяснения. Напомнилиосуществованиизнаменитыхподземелий. Иследствие, поддавшисьвлиянию, направилорозыскпоэтомупути.
Замокобшарилиснизудоверху. Допросиликаждыйкамень. Исследовалидеревянныеобшивкистен, дымоходы, рамызеркалипотолочныебалки. Присветефакеловосмотрелиогромныепогреба, вкоторыхфеодальныевладетелиМалакинекогдаскладывалисвоеоружиеиприпасы. Заглянуливсамыенедраскалы. Всебылонапрасно. Неудалосьобнаружитьмалейшегопризнакаподземногохода. Потайногоходапростонебыло.
Пустьтак, –отвечалинаэтосовсехсторон, –нопредметымеблировкиикартинынеиспаряютсясамисобой, подобнопризракам. Такиевещиуходяттолькочерездвериилиокна, илюди, которыеимизавладевают, пробираютсявнутрьивыходяттожечерездвериилиокна. Ктожеэтилюди? Каконизабралисьтуда? Икакоттудавыбрались?
ОрганыправосудияРуана, убедившисьвсвоембессилии, обратилисьзапомощьюкпарижскимсыщикам. ГосподинДюдуа, начальникСюрте, направилкнимлучшихрозыскниковсвоейжелезнойбригады. ДаиличнопровелвМалакесороквосемьчасов. Этотоженикчемунепривело.
ТогдаонивызвалинспектораГанимара, чьимуслугамемуприходилосьтакчастодаватьвысокуюоценку.
Ганимарвнимательновыслушалнаставлениясвоегоначальника; затем, покачавголовой, молвил:
– По-моему, упорныепоискивсамомзамкенебылиправильнымрешением. Выходсовсемвдругомместе.
– Вкакомже?
– Там, гдеЛюпэн.
– Там, гдеЛюпэн! Думатьтак–значитдопуститьегоучастие!
– Яеговполнедопускаю. Болеетого, считаюнесомненным.
– Послушайте, Ганимар, этоведьнелепо! АрсенЛюпэн–втюрьме!
– АрсенЛюпэнвтюрьме, допустим. Онподнаблюдением, согласен. Нобудьунегонаногахкандалы, наруках–веревкииворту–кляп, янеизменилбысвоегомнения.
– ПочемуВытакупорствуете?
– ПотомучтоАрсенЛюпэнитолькоонспособенсоорудитьтакуюмасштабнуюмахинациюинастолькоееусовершенствовать, чтобыонаудалась…Каконоивышлонасамомделе.
– Слова, Ганимар, слова!
– Отражающиедействительность. Новэтомделенебылониподземныхходов, ниповорачивающихсянасвоейосикаменныхплит, нидругихподобныхнелепостей. Нашчеловекнепользуетсятакимиустарелымиспособами. Онвесьвсегодняшнем, вернее–ужевзавтрашнемдне.
– ИкаковизэтогоВашвывод?
– Мойвыводпривелктому, чтояпрошууВасповсейформеразрешенияпровестиснимчас.
– Вегокамере?
– Вотименно. ВозвращаясьизАмерики, вовремяпереезда, мыподдерживалисамыелучшиеотношения, исмеюполагать, чтоониспытываетнекоторуюсимпатиюктому, ктосумелегоарестовать. Еслионсможетчто-нибудьдляменяпрояснить, неставясебяподудар, онбезколебанийизбавитменяотлишнегопутешествия.
Былочутьпозднееполудня, когдаГанимарвошелвкамеруАрсенаЛюпэна. Арестант, лежавшийнасвоейкойке, издалвозгласрадости.
– Какаяприятнаянеожиданность! МойдорогойГанимар–менявгостях!
– Собственнойперсоной.
– Хотелосьбыоченьмногоговтомтихомприбежище, котороеявременнодлясебяизбрал…Ивсе-такияничегонежелалбысебеболее, чемподобнойвстречи.
– Тыслишкомлюбезен.
– Данетже, нет! Моеуважениектебевполнеискренне.
– Яэтимгоржусь.
– Янеизменноутверждал: Ганимар–лучшийизнашихдетективов. Онпочтиравен–видишь, яговорюоткровенно, –онпочтиравенШерлокуХолмсу. Иявотчаянии, чтонемогупредложитьтебеничегоболеедостойного, чемэтоттабурет. Иничегоосвежающего–дажебокалапива. Ужтыпрости, ведьзадержалсяяздесьмимоходом.