Оставленныйнапроизволсудьбыместнойполицией, ненадеясьнасобственныевозможности, онбылготовпоспешитьвПариж, чтобымолитьосодействиикогонибудьизотставныхполицейских.
Прошлодвадня. Натретий, читаягазеты, барончутьнеподскочилотрадости. В«ПробужденииКодбека» быланапечатанаследующаязаметка:
«Мысчастливыобъявить, чтовнашемгороде, томускоротринедели, находитсяглавныйинспекторГанимар, одинизветерановСюрте. МсьеГанимар, которомуарестАрсенаЛюпэна, егопоследнеедостижение, обеспечилоевропейскуюизвестность, отдыхаетотдолгихтрудов, приманиваянасвоикрючокуклейкуипескаря».
Ганимар! Вотон, наконец, тотсоюзник, которыйтребуетсябаронуКагорну! Ктоеще, крометерпеливого, хитроумногоГанимара, сумеетрасстроитькозниЛюпэна?
Бароннесталмедлить. ШестькилометровотделялизамокотгородкаКодбека. Онпрошелихбыстрымшагомчеловека, ведомогонадеждойнаспасение.
Посленесколькихбесплодныхпопытокузнатьадресглавногоинспектора, оннаправилсякредакции«Пробуждения», находившейсянасерединенабережной. Нашелтамсотрудника, готовившегозаметкукпечатиитот, подойдякокну, воскликнул:
– Ганимар? Вынавернякаувидитеегонаберегу, судочкойвруках. Тамсостоялосьнашезнакомство–яслучайноувиделегоимя, вырезанноенаудилище. Вотон, тотнизенькийстаричок, которыйвидентам, поддеревьямиаллеи.
– Всюртукеисоломеннойшляпе?
– Точно! Ах! Какойстранныйсубъект, неразговорчивыйиугрюмый!
ПятьминутспустябаронподошелкзнаменитомуГанимару, представилсяипопыталсязавязатьразговор. Недобившисьуспеха, онвзялбыказарогаиоткровенноизложилсвоедело.
Тотвыслушалвполнойнеподвижности, нетеряяизвидурыбу, которуюподстерегал, затемповернулсякнему, смерилегосногдоголовысвыражениемглубочайшейжалости, ипроизнес:
– Милостивыйгосударь, людей, которыххотятограбить, непринятопредупреждать. АрсенЛюпэн, вчастности, несовершаетподобныхошибок.
– Ивсе-таки…
– Будьуменямалейшиесомнения, сударь, будьтеуверены, удовольствиепосадитьсновавкутузкудражайшегоЛюпэнаперевесилобыуменялюбыеиныесоображения. Ксожалению, однако, сеймолодойчеловекнаходитсязарешеткой.
– Ноеслионсбежит?..
– ИзтюрьмыСантенеубегают.
– Ноон…
– Он–неболее, чемдругой.
– Ивсе-таки…
– Отлично, еслионсбежит, темлучше, яегосновасхвачу. Покаместже–спитесноммладенцаиперестаньтепугатьуклейку, которая, кажется, собираетсяклюнутьнамойкрючок.
Разговорбылокончен. Баронвозвратилсядомой, несколькоуспокоенныйбеспечностьюГанимара. Онпроверилзапоры, обнюхалслуг, ипрошлоещесорокдвачаса, втечениекоторыхемупочтиудалосьубедитьсебя, чтострахиегобеспочвенны. Нет, решительнонет, каксказалемуГанимар; людей, которыххотятограбить, обэтомнепредупреждают. ^ Назначенноечислоприближалось. Утром 27-гоничегоособенногонеслучилось. Новтричасадняпозвонилкакой-томалец.
Ондоставилтелеграмму.
«ВокзалеБатиньоляникакихотправленийнет. Приготовьтевсеназавтра.
Арсен».
Баронаопятьсноваохватилосмятение. Дотакойстепени, чтоонсталподумывать, неуступитьлинастояниямЛюпэна.
ОнбросилсявКодбек. Ганимарудилрыбунапрежнемместе, сидянаскладномстуле. Неговорянислова, баронпротянулемутелеграмму.
– Нуичто? –произнесинспектор.
– Какнуичто? Ведьвсеслучитсязавтра!
– Чтоименно?
– Кражасовзломом! Разграблениемоихколлекций!
Ганимарположилудочку, повернулсякнемуи, скрестиврукинагруди, нетерпеливовоскликнул:
– ИВывообразили, чтоязаймусьтакойнелепойисторией!
– КакоевознаграждениеугодноВамназначитьзато, чтобыпровестиночьс 27-гона 28-евмоемзамке?
– Ниединогосу, инеморочьтемнеголову.
– Назначьтецену; ябогат, яоченьбогат. Внезапностьэтогопредложения, видимо, сбиластолкуГанимара, которыйпродолжалужеспокойнее:
– Яздесьпровожуотпускиневправевочто-либовстревать.
– Никтообэтомнеузнает. Обязуюсь, чтобынислучилось, хранитьмолчание.
– О! Ничегоинепроизойдет.