Они вели бы здесь естественный образ жизни, и господин Руссо называл бы их детьми природы… Сделайте это, дочь моя, и вас станут обожать энциклопедисты.
— Сир, мои слуги замерзли бы в этом помещении.
— Где же вы их поселите, если собираетесь все разломать? Ведь не во дворце же: там едва хватит места вам двоим.
— Я оставлю службы в нынешнем виде.
Принцесса указала на окна описанного нами коридора.
— Кого я там вижу? — спросил король, загораживаясь рукой от солнца.
— Какая-то женщина, сир, — отвечал де Шуазель.
— Эту девушку я принимаю к себе на службу, — пояснила принцесса.
— Мадмуазель де Таверне, — заметил Шуазель, пристально взглянув на окно.
— А-а, так у вас здесь живут Таверне?
— Только мадмуазель де Таверне, сир.
— Очаровательная девушка. Чем она занимается?
— Она моя чтица.
— Прекрасно! — воскликнул король, не сводя глаз с зарешеченного окна, у которого с невинным видом стояла мадмуазель де Таверне, не подозревая о том, что на нее смотрят. Она была еще бледна после болезни.
— До чего бледненькая! — заметил де Шуазель.
— Ее чуть было не задавили тридцать первого мая, ваша светлость.
— Неужели? Бедная девочка! — проговорил король. — Биньон заслужил ее неудовольствие.
— Она вам нравится? — с живостью спросил де Шуазель.
— Да, ваша светлость.
— Ну вот, она уходит, — заметил король.
— Должно быть, она узнала ваше величество: она очень застенчива.
— Давно она у вас?
— Со вчерашнего дня, сир; переезжая, я пригласила ее к себе.
— Печальное жилище для хорошенькой девушки, — продолжал Людовик XV. — Этот чертов Габриель не подумал о том, что деревья вырастут и скроют дом от служб: теперь ничего нельзя разобрать.
— Да нет, сир, уверяю вас, что дом вполне подходит для жилья.
— Этого не может быть, — возразил Людовик XV.
— Не желает ли ваше величество сам в этом убедиться? — предложила принцесса, ревниво следившая за тем, чтобы ее дому отдавали должное.
— Хорошо. Вы пойдете, Шуазель?
— Сир, сейчас два часа. В половине третьего у меня совет в Парламенте. Я едва успею вернуться в Версаль…
— Ну хорошо, идите, герцог, идите и хорошенько тряхните этих англичан. Принцесса! Покажите мне комнаты, прошу вас! Я обожаю интерьеры!
— Прошу вас сопровождать нас, господин Мик, — обратилась принцесса к архитектору, — у вас будет случай услышать мнение его величества, который так хорошо во всем разбирается.
Король пошел вперед, принцесса последовала за ним.
Они поднялись на невысокую паперть часовни, оставив в стороне проход во двор.
По левую руку у них осталась дверь в часовню, с другой стороны прямая строгая лестница вела в коридор дворца.
— Кто здесь проживает? — спросил Людовик XV.
— Пока никто, сир.
— Взгляните: в первой двери — ключ.
— Да, вы правы: мадмуазель де Таверне перевозит сегодня вещи и переезжает.
— Сюда? — спросил король, указав на дверь.
— Да, сир.
— Так она у себя? В таком случае, не пойдем.
— Сир, она только что вышла, я видела ее под навесом, во внутреннем дворике.
— Тогда покажите мне ее жилище.
— Как вам будет угодно, — отвечала принцесса. Проведя короля через переднюю и два кабинета, она ввела его в комнату.
В комнате уже было расставлено кое-что из мебели, книги, клавесин. Внимание короля привлек огромный букет великолепных цветов, который мадмуазель де Таверне успела поставить в японскую вазу.
— Какие красивые цветы! — заметил король. — А вы собираетесь изменить сад… Кто же снабжает ваших людей такими цветами? Почему бы не оставить их для вас?
— Да, в самом деле, прекрасный букет!
— Садовник благоволит к мадмуазель де Таверне… Кто у вас садовник?
— Не знаю, сир. Этими вопросами ведает господин де Жюсье.
Король обвел комнату любопытным взглядом, выглянул наружу, во двор, и вышел.
Его величество отправился через парк в Большой Трианон.