Угрюмые, как точильные камни, холодные, как штормовое море, но они ―мужчины.
У большинства есть жены и семьи ―на Готланде или дальше к востоку, ―и они то и дело возвращаются к ним. У Колченога ―женщина и двое малышей, которым он посылает деньги с теми торговцами, кому может доверить. У Скапти Полутролля ―женщина не одна и не в одном месте, но он тратит все деньги на дорогую одежду. Кетиль Ворона был изгнан из какого-то места в Норвегии, и у него никого нет, кроме Обетного Братства.
Но есть и другие ―мужчины, которые сами по себе. Сигтрюгг такой, ибо он именует себя Валкнут и на щите у него начертан рунический знак «Узел павших» ―три треугольника. Это значит, что он посвятил свою душу Одину и пойдет на смерть по воле этого бога. Даже самохвалы обходят его молча.
Эйнар и сам был тайной, хотя большинство понимало, что он тоже изгой. Колченог шутил, что наш вожак, замкнутый и угрюмый под шапкой тусклых волос цвета воронова крыла, был изгнан из Исландии за чрезмерную веселость. Колченог единственный, кто осмеливался прохаживаться насчет Эйнара.
Позже, когда утробы наполнились и разговоры стихли, люди принялись чистить оружие, особенно старательно и осторожно отдраивая с лезвий все темные пятна, какие могли. Потом Эйнар поднялся у самого большого костра, и люди молча собрались там, став полукругом, лицом к черному морю, шуршащему галькой. За нашими спинами сырая мгла воровато подкрадывалась с холмов.
― Завтра мы пойдем вглубь страны, ―сказал Эйнар, его темные глаза перебегали с одного на другого. ―Колченог, ты останешься здесь. И с тобою еще девятеро. Будешь охранять корабль и наш груз.
На это Колченог раздраженно хмыкнул, но согласился ―для долгого пешего перехода он не слишком годится.
А еще он знал ―узнал об этом позже, ―что получит свою долю добычи. Потому что никто ничего не прикарманивал. Так должно было быть. Но на деле все понемножку крали: серебро совали за голенища сапог или прятали под мошонкой, либо под мышками. А кто на этом попадался, бывал наказан так, как решало Обетное Братство, и для начала непременно терял всю свою добычу, да и после всего, в дороге, доставалось ему мучений.
― Мы ищем то, что найти нетрудно: христианский храм Святого Отмунда, ―продолжал Эйнар. ―Это единственное крепкое каменное здание во всей округе, с деревянными пристройками. Вот его-то и надо искать. Ворвемся, возьмем, что надо, и сразу обратно. Королевство это нынче крепко защищено, давно те деньки миновали, когда можно было здесь искать доброй поживы, а стало быть, берите только то, что сможете унести ―никаких рабов, никакой скотины, ничего тяжелого. Единственное, что нам требуется добыть это... это ―ковчег... ―Он запнулся на чужестранном слове и оглядел смущенные лица. ―Это, стало быть, такой ларец, добротно сделанный, резной и украшенный. Вот он-то нам и нужен.
― А что в нем? ―лениво спросил Кетиль Ворона.
Эйнар пожал плечами.
― Кости. Ежели то, что я слышал о таких вещах, правда.
― Кости? Чьи кости? ―с любопытством спросил Иллуги Годи.
― Да почти наверняка этого святого Отмунда, ―ответил Эйнар. ―Так эти христиане поступают со своими святыми. Засовывают их кости в ящик и поклоняются.
― Дерьмо, ―с отвращением сказал Валкнут. ―Вот ведь колдовская дрянь. И что они там, в Бирке, стряпают? ―И он зачурался, сделав знак-оберег, и все сделали тоже.
― Хороший вопрос, ―рыкнул Скапти. ―Что они будут делать в Бирке с этой грудой костей?
Эйнар пожал плечами и мрачно огляделся.
― Вам нужно знать только то, что они снарядят нас на будущий год. Каждый получит достаточно, чтобы справить новую одежду, с ног до головы, и «Сохатый» тоже будет оснащен заново. И вся добыча от набегов останется за нами, кроме того, о чем нас просили.