Будить, правда, не велел, сказал, дождется, пока встанешь. Я его в комнату к Валентину Петровичу отвела, пущай тоже соснет с дороги часок-другой, поди замаялся. Валентин-то с Нюточкой все одно у ручья всю ночь куковали…
Не слушая, я побежала наверх. Поднявшись в спальню Валентина, я и вправду обнаружила там Мишу, который вовсе не спал, а уже поднялся и как раз собирался приступить к поискам жены.
Господи, надеюсь, что это-то не призрак, а самый настоящий Михаил Павлович из плоти и крови.
Чтобы окончательно в этом убедиться, я повисла у него на шее и принялась с таким жаром покрывать его лицо поцелуями, словно мы не виделись несколько веков. Какое чудное мгновенье! Если бы только оно не было омрачено мыслями о вчерашнем происшествии – ведь теперь придется рассказать обо всем Михаилу по горячим следам, а подобные рассказы способны отравить любую радость.
– Ну, как ты тут отдыхаешь? – поинтересовался мой обожаемый супруг, когда мы нашли в себе силы ненадолго разомкнуть объятия. – Прости, но выглядишь ты неважно. Наверное, от избытка свободного времени?
Покосившись в зеркало, я поймала отражение собственного лица. М-да, и вправду, так себе личико, надо хотя бы попудриться. Впрочем, если учесть все предшествующие обстоятельства, все могло быть гораздо хуже, и вряд ли моя внешность заслуживает серьезного порицания.
– По-моему, ты не прав, – не удержалась я. – Для женщины, которую сегодня ночью пытались убить, я выгляжу вовсе не плохо. Просто красавица! Поверь, перерезанное горло пошло бы мне гораздо меньше.
– Так, – обреченно произнес Михаил. – Ты, как всегда, в своем репертуаре. А ну-ка, рассказывай.
Я приступила было к рассказу, но вместо слов у меня вдруг неудержимым потоком хлынули слезы. Да, современная эмансипированная женщина должна уметь справляться с такими пустяками, как убийство-другое, и не облегчать душу самозабвенными рыданиями на мужском плече, но ведь каждый имеет право на минутную слабость, не правда ли?
Мне даже на секунду показалось, что меня наконец выбросило волной на твердый берег после того, как я пережила долгие скитания, нападение пиратов, кораблекрушение и шторм…
– В здешней округе убито уже несколько женщин, – произнесла я наконец, захлебываясь слезами. – А мне так не хотелось пополнить собой список жертв, когда преступника ловили на меня, как на живца…
– А почему же ты в таком случае не попыталась держаться от убийств подальше? – строгим голосом поинтересовался Михаил, не забывавший, впрочем, успокоительно похлопывать меня по плечу. – Вечно борешься за почетное право разгребать за другими грязь! Кажется, твой нос просто чешется и зудит, если ты не сунешь его в какую-нибудь криминальную историю… Недаром тебя прозвали Ангелом Смерти – воистину где ты, там и убийства.
Ну это уже слишком! Для всякой нотации нужно уметь найти место и время, а сейчас подобные бестактные заявления совершенно не соответствовали обстановке…
– Может быть, ты еще посмеешь сказать, что я сама виновата? – возмущенно воскликнула я, чувствуя, как слезы стали высыхать сами собой. – Уж на этот раз я была просто паинькой из паинек! Занималась благотворительностью, утешала по мере сил бедную вдову и вовсе не давала никакого повода резать мне горло… И вообще, позволь заметить, пытаясь морализировать, ты ведешь себя как отвратительный зануда! Если бы я так по тебе не соскучилась, то уже вспомнила бы, что пора обидеться.
И все же обида кольнула в мое сердце, помогая мне взять себя в руки, прекратить плач и продолжить разговор с гордым спокойствием.