.. Вотэто
другой разговор...Значит, завтра коллегия министерства? Ну,буду ждать. И
учтите, это ваша заморочка, не моя. Ауф видерхерен.
Николас знал,что "Черномором" в чиновничьих и деловыхкругахРоссии
называют самого премьер-министра, и взглянул нахозяина машиныс особенным
интересом.Ктоонтакой,еслиемуиглаваправительстванеуказ?
Какой-нибудь крупный промышленник или лоббист?
--Ну,чтомолчите,сэр?--спросилделовойчеловек,закончив
телефонныйразговор.--Плата за проезд -- искрометноеля-ля. Расскажите
что-нибудь. Вы кто такой?
Снова заиграл свадебный марш.
-- Я, -- снова произнес в трубку новорусский мачо. -- ...Ты че,Толян,
с клубники упал, какМичурин?...Ага,щас. Нашелтерпилу... Какие, блин,
реутовские? Че ты мне гонишь?... Рамсы развести проблем нет, только не плачь
потом... Ладно, Толян, забили.
Этотразговорвелсясовсем в инойманере,чемпредыдущий.Теперь
Николас ивовсеничегоне понял.Правда,выражение"развестирамсы" в
блокнотеимелось. На криминальном аргооноозначало"уладитьконфликт".
Выходит, этот человек не политик и не бизнесмен, а уголовник?
На сей раз викинг швырнултрубку на приборную доску довольно сердито и
процедил:"Козлинадешевый".Нотут жевспомнило попутчике,белозубо
улыбнулся ему и сказал:
-- Пардон. Познакомиться не дают. Блейзер из"Харродса"? Рукав порван,
видели?
-- Да,благодарю. Я вчера неудачно упал...-- тоже улыбнулся Николас.
-- Наверное, теперь придется выки...
Вдруг водитель поправил зеркало заднего вида, коротко обернулся назад и
перебил:
-- Э, сэр, даунас с вами хвост. Ваш или мой? Меня сейчасвродебы
пасти некому.
Фандорин тоже оглянулся и увидел близко, в каких-нибудь двадцати ярдах,
светло-зеленый джип"нива". За рулемсидел человекв очках,с соломенным
чубом. Шурик!
-- Это мой,-- быстросказалмагистр, и сердце унегозаколотилось
быстро-быстро. -- Послушайте,я не хочу подвергать васопасности. Высадите
меня.Или... --Онвзглянулна викинга,тихозакончил. --Илипросто
прибавьте газу. С вашим двигателем мы от него легко оторвемся.
Сказал-- ипокраснел, потомучто проситьотакойопаснойуслуге
совершеннонезнакомогочеловекабылонедостойно,стыдно.Ноужас,
всколыхнувшийся откуда-то из темных подземелий души, был сильнее всех прочих
чувств. Должно быть, то же произошло и с цивилизованнымипассажирами парома
"Христиания", когдапалубысталикренитьсянавстречусвинцовомухолоду
волн... Эта мысль помогла Фандорину совладать с приступом слабости.
-- Нет,не нужно прибавлять газу, -- сказалон.