P. S. Пикетти: "В неравенстве большая политическая подоплека…"
Проблема неравенства доходов между трудом и капиталом в историческом аспекте рассматривается в работе Т. Пикетти "Капитал в XXI веке". В ней автор подчеркивает, что "история распределения богатства всегда имеет большую политическую подоплеку".
В заключении автор пишет: "Все выводы, к которым я пришел, по природе своей хрупки и должны стать предметом обсуждения и споров" (с. 585). В этой связи хочу сделать замечания относительно комментариев автора графиков на страницах 43 и 44. В них речь идет о сокращении неравенства в распределении доходов в США и в Европе в XX в. При этом основную причину этого сокращения автор даже не упомянул.
Известно, что до появления на политической арене Советского Союза рабочий день в развитых странах составлял 12–14 часов. Оплата была низкой. Никаких социальных пособий и отпусков не было и в помине. В Советском Союзе был установлен 8-часовой рабочий день, ввели отпуска и пенсии. Жилье, образование и здравоохранение были бесплатными. Тарифы за услуги ЖКХ и общественного транспорта были мизерными. И к тому же экономика СССР развивалась столь высокими темпами, каких еще не знала история. На фоне мирового кризиса 20-30-х гг. все это выглядело весьма привлекательным.
В этих условиях капиталисты поступили мудро; чтобы не потерять свои состояния, они решили поделиться сверхвысокими доходами. Восьмичасовой рабочий день, отпуска, пенсии и другие социальные пособия на Западе начали вводить с 20-30-х гг. Особенно активно этот процесс проходил после Второй мировой войны, когда при поддержке СССР и других социалистических стран развернулось мощное национально-освободительное движение, которое завершилось ликвидацией колониальной системы.
На представленных графиках видно, что пик неравенства в распределении доходов был в 20-х годах, а затем началось его снижение. Но с середины 80-х гг. оно начало повышаться и к 2010 г. XXI в. превысило уровень 20-х гг. О благотворном влиянии Советского Союза на положение наемных работников в развитых капиталистических государствах издано немало серьезных работ западных политиков и ученых. В этой связи уместно привести выдержку из заявления лидера социал-демократической партии Германии Франца Мюнтера. Он сказал:
– Когда в 1990 г. коммунизм и его плановая система оказались поставленными на колени, мы зря обрадовались и поверили, что теперь победила социальная рыночная экономика. На самом деле после этого во всем мире развился другой капитализм с его эксцессами и без социальной составляющей части. Коммунизм оказывал на капитализм дисциплинирующее действие. Нынешняя форма капитализма должна быть отправлена на помойку…
В целом, судя по работе, создается впечатление, что Т. Пикетти больше историк, чем экономист. Его теоретическая подготовка вызывает большие сомнения. Но, думается, что это не вина, а беда его. Он воспитывался на экономиксах и безбожно отождествляет экономику с хрематистикой. Многие его выводы не располагают к обсуждению, а вызывают недоумение. Он пишет: "Мне не очень нравится словосочетание "экономическая наука", которое кажется мне невероятно надменным и которое может внушить мысль о том, что экономика обладает особой научностью, отличающей ее от прочих социальных наук. Я предпочитаю словосочетание "политическая экономия", которое звучит несколько старомодно, но обладает тем достоинством, что отражает единственную приемлемую особенность экономики в рамках общественных наук, которая заключается в ее политическом, нормативном и нравственном измерении".
Разве "экономическая наука" и "политэкономия" тождественные категории? Разве по словосочетанию можно проникнуть в сущность предмета? А принцип модно или немодно для науки вообще неприемлем. Экономическая наука, кроме политэкономии, как показано выше, включает десятки специальных и отраслевых наук. Политэкономию надо вернуть в строй. Она должна занять свое место теоретической экономической общественной науки. Без теории, по словам гениального теоретика Д. И. Менделеева, можно заблудиться в океане мыслей и в лесу фактов.
Глава XII
Рынок в системе общественного производства
12.1. Что таков рынок?
Слово "рынок" произносится как "боже мой" или "слава богу". То есть не требует никаких пояснений. А между тем ныне нет, пожалуй, понятия, сущность которого (и сознательно, и по невежеству) была бы так запутана. Уже существуют десятки определений "рынка", но активность появления всё новых и новых трактовок не спадает. И каждый пытается приспособить это модное понятие к своей точке зрения. Одни отождествляют это понятие с капитализмом, другие с мировой социально-экономической системой, а третьи пытались представить рынок как укрепление и даже спасение социализма. Подпевая Горбачеву в том, что переход к рынку не ведет к капитализму, ряд ученых доказывали, что переход к рынку будет способствовать лишь укреплению социализма.
Помощник М. Горбачева Н. Я. Петраков объявил: "Рынок – это главный рычаг реализации принципа "Больше социализма!". В своем интервью "Сотворение рынка" Петраков сделал вывод: "Наша беда в том, что у нас не было рынка!".
Заместитель главы правительства академик Л. И. Абалкин заявил: "Переход к рынку – это последний шанс, который дает история социализму. Только рынок способен принести нашему обществу процветание".
Академик С. С. Шаталин: "Для преодоления кризиса нужен рынок!".
В учебнике "Экономическая теория" утверждается: "Итак, наша страна оказалась перед выбором: капитализм или социализм? Но может быть существует еще один (третий) путь развития? Нет, история не знает "третьего" пути, она знает лишь рыночный или нерыночный, как говорится, третьего не дано".
Как видим: "Рыночный путь развития" в учебнике представляется альтернативным социалистическому: от социализма к… рынку! Что можно сказать о подобной перспективе? Во-первых, как уже отмечалось, "рынок" неправомерно отождествлять с общественным строем. Во-вторых, такой путь бесперспективен. Вот как оценивает рыночное регулирование Дж. Сорос в своей книге "Кризис мирового капитализма": "Центральное утверждение этой книги состоит в том, что рыночный фундаментализм представляет сегодня большую опасность для открытого общества, чем тоталитарная идеология. Рыночные силы в конечном счете могут привести к падению мировой системы капитализма. Этот мой самый важный вывод в этой книге".
Термин "рынок" возник в глубокой древности, когда понятия "экономика" еще не было и в помине. Тогда рынком или базаром называли место обмена или торговли товарами. Такие рынки-базары существуют и в наше время. По мере развития общественного разделения труда функции рынка совершенствуются, он превращается в особый сектор общественного воспроизводства – сферу обращения. Ее сущность – соединение производителей с потребителя. Активное влияние на этот процесс оказывает научно-технический прогресс, основой которого являются специализация и кооперирование производства, совершенствование всех его элементов. Именно эту функцию имел в виду Ф. Энгельс, когда, критикуя Дюринга, писал, что трудно спорить с людьми, которые настолько невежественны в политической экономии, что принимают лейпцигский книжный базар за рынок в смысле современной промышленности. В практическо-натуральной ипостаси рынок весьма разнообразен, включает в себя всю оптовую и розничную торговлю, организации и учреждения, деятельность которых связана с маркетингом и рекламой, с закупкой всего необходимого для производства и сбыта товаров и услуг.
Абстрактная ипостась рынка применяется как синоним слова "стихийность". Она существует лишь как "слепок в мозгу людей", которые, изучая на базаре и в магазинах спрос, и принимают решение о производстве тех или иных товаров. Необходимость этой ипостаси рынка появилась в условиях господства товарного производства. В натуральном хозяйстве производилось все, что необходимо для жизни, и только излишки обменивались на другие товары. Кризисы здесь исключались. При товарном производстве, когда все работали на всех, а конкретно не знали на кого, возникает объективная необходимость регулирования производства. Но как? Научный ответ на этот вопрос дал А. Смит. Известное его положение "невидимая рука" означает, что рынок является стихийным регулятором производства. "Барометром", подсказывающим производителям, что надо расширять, а что сокращать, являются рыночные цены, которые стихийно колеблются под воздействием спроса и предложения. Рынок никогда ничего не регулировал, не регулирует и не может регулировать. Экономику регулировали и регулируют люди. И только люди! Но форма регулирования меняется по мере концентрации производства. Но в результате фигуральное выражение А. Смита исказили, "рынок" фетешизировали и объявили вечным регулятором экономики!