Таким образом, динамичное социально-экономическое развитие Российской Федерации, в том числе в богатых ресурсами восточных регионах рассматривается как фактор усиления внешнеторговой экспансии аргентинского бизнес-сообщества, а сама наша страна – в качестве нового огромного рынка сбыта аргентинских товаров, в том числе продукции тысяч малых и средних предприятий, рвущихся за национальные границы540. Не случайно вице-президент Аргентины Даниэль Сциоли, лично убедившись в возможностях российского рынка во время своего официального визита в РФ в 2005 г., заявил: "Нужно пошире открыть глаза. Россия дает экстраординарный шанс аргентинскому малому и среднему бизнесу"541.
Стратегическая задача в торгово-экономических отношениях, как ее понимают и в России, и в Аргентине, – перейти от "классического" товарообмена к многопрофильному промышленно-инвестиционному взаимодействию, добиться реализации масштабных двусторонних проектов, которые могли бы "расчистить поле" для активного производственного и технологического сотрудничества.
Оживление аргентинской экономики после кризиса 2001–2002 гг. и существенный рост экспортных поставок привели к тому, что страна стала отвоевывать утраченные позиции на международных рынках, в том числе в мясном секторе. При этом одним из крупнейших импортеров стала Россия: в 2005 г. на ее долю пришлось порядка 33 % аргентинского экспорта говядины (182 тыс. т), что, в свою очередь, составило 28 % всех российских закупок данного вида мяса за рубежом542. Таким образом, в торговых отношениях между двумя странами возникло крупное и перспективное направление, в развитии которого были заинтересованы (каждая по своим причинам) и Россия, и Аргентина. Но в эту в целом благоприятную коммерческую ситуацию неожиданно вмешалась традиционная приверженность аргентинцев к мясным блюдам. С целью не допустить неконтролируемого роста цен на говядину на внутреннем рынке власти приняли меры по ограничению зарубежных поставок (вначале приостановив вывоз мяса на 180 дней, а затем, введя экспортные квоты), и Россия оказалась в числе основных пострадавших. Как заявил в тот момент президент Национальной мясной ассоциации С. Юшин, "прекращение аргентинских поставок может вызвать рост цен на российском рынке и создать проблемы предприятиям, перерабатывающим мясо"543. На деле так и произошло, что свидетельствовало о все еще недостаточном уровне сотрудничества двух стран, которые не застрахованы от досадных срывов во взаимной торговле. Видимо, необходимо сделать следующий шаг и выработать эффективные инструменты более глубокого взаимодействия: учреждение совместных предприятий (с крупными производственными активами), а также проработка вопроса о создании аргентино-российской зоны свободной торговли. Тогда взаимодополняемость аргентинской и российской экономик, носящая объективный характер, "заработает" в полной мере.
В декабре 2008 г. состоялся визит К. Фернандес де Киршнер в Россию. Президента сопровождали ключевые министры и представительная делегация деловых кругов, включая многих лидеров аргентинского бизнеса. В ходе состоявшихся переговоров были подтверждены главные направления двустороннего сотрудничества: энергетика, мирное использование атома, развитие инфраструктуры, геологоразведка, налаживание межбанковских связей. В ряду подписанных соглашений обратил на себя внимание меморандум о взаимопонимании между российским нефтяным гигантом "ЛУКОЙЛ" и аргентинскими компаниями "Энарса" и "Побатер". Документ, в частности, предусматривал возможность поставок нефтепродуктов в Аргентину. Наряду с этим, лидеры двух стран ясно указали на необходимость расширять формы взаимодействия. "Помимо собственно товарообмена, – подчеркнул Д.А. Медведев, – мы должны развивать и кооперацию между нашими компаниями, создавать совместные компании"544.
22 октября 2010 г. исполняется 125 лет российско-аргентинским дипломатическим отношениям. Поэтому визит Д.А. Медведева в Аргентину в апреле этого года (первая в истории поездка высшего российского руководителя на берега Ла-Платы) имел символическое значение, что и было отмечено в Совместном заявлении по итогам переговоров.
Но главным, разумеется, было "материальное наполнение" визита. Подписанные в Буэнос-Айресе документы зафиксировали широкий диапазон сложившихся двусторонних связей и наиболее перспективные направления сотрудничества на ближайшее будущее. Президенты проанализировали ход выполнения принятого по их поручению 23 сентября
2009 г. Плана действий по построению отношений стратегического партнерства, который обозначил реалистичные конкретные задачи по достижению различных целей в сфере политического взаимодействия, торгово-экономического, инвестиционного, научно-технического сотрудничества, а также в области высоких технологий. Переговоры показали, что российско-аргентинское взаимодействие выходит на уровень совместной реализации масштабных бизнес-проектов в ключевых секторах экономики.
В настоящее время векторы реформирования экономических и социально-политических структур Аргентины и России все больше сходятся. Оба государства стремятся в полной мере учесть уроки кризисов, усилить новые – прежде всего внутренние, национальные – импульсы развития, обеспечить кардинальное повышение конкурентоспособности своих экономик. На этом сложном пути активное российско-аргентинское взаимодействие в торгово-экономической области может принести обеим странам и их народам ощутимые положительные результаты.
Глава 5 Модернизационный проект под ударами мирового кризиса
Мы будем когтями и зубами защищать то, чего достигли за эти годы.
Кристина Фернандес де Киршнер
Внутренний рынок и антициклическая политика, в частности рост государственных инвестиций, позволили нам противостоять кризису.
Амадо Буду, аргентинский министр экономики
Реализация "неодесаррольистского" модернизационного проекта и путь к "новой экономике" – сложные процессы, сопряженные с решением ряда макроэкономических и политических задач и преодолением разного рода встроенных ограничений, в том числе институциональных. Коридор стратегических решений, в рамках которого Аргентина может адекватно ответить на вызовы новейшего времени, сравнительно узок и жестко детерминирован как спецификой социально-экономической структуры страны, так и ее (исторически сложившимся) местом в мировом разделении труда.
В аргентинских элитах начал складываться консенсус по вопросу о необходимости увеличения наукоемкости национального производства, всемерном насыщении и развитии его инновационной составляющей. Собственно говоря, с чисто экономической точки зрения императивную необходимость перехода на инновационный путь развития невозможно оспорить. Но в реальной жизни вообще и в аргентинской практике в частности формирование новой хозяйственной модели обусловлено многими внеэкономическими факторами, которые в известных обстоятельствах могут сыграть не просто важную, но даже решающую роль. Отсюда необходимость комплексного анализа конкретных внутренних и внешних условий развития, а также институциональной среды, в которой аргентинская экономика существует и функционирует. Последнее особенно актуально, поскольку, как неоднократно демонстрировала история Аргентины, именно ограничения институционального характера препятствовали поступательному развитию и лежали в основе периодически возникавших кризисных явлений.
В конце первого десятилетия нового века аргентинская экономика пережила сильнейший внешний шок – последствия мирового финансового кризиса, который, зародившись в США, приобрел по-настоящему всемирный характер и во многом явился ответом международной хозяйственной системы на процессы асимметричной глобализации. Внешняя нестабильность и ослабление мировой экономической конъюнктуры усугубили внутренние трудности и стали еще одним вызовом аргентинской нации. Кризис 2008–2009 гг. сформировал перед Буэнос-Айресом особую повестку дня: возникла срочная потребность в эффективных антикризисных усилиях, способных смягчить негативное воздействие глобальных финансовых потрясений.
Перекресток экономических проблем
Успех (или неуспех) аргентинской модернизации – ее четвертой волны – и перехода страны на инновационный путь развития в значительной степени будет зависеть от того, сможет ли нация в обозримом будущем преодолеть внутренние ограничители роста и "расшить узкие места" национальной хозяйственной системы. Во второй половине первого десятилетия XXI в. наиболее проблемными зонами, вызывавшими повышенное беспокойство политического руководства, бизнес-сообщества и широкой общественности, стали три: инвестиции, энергетика, инфляция.
Сбой в функционировании неолиберальной модели и кризис 2001–2002 гг. коренным образом изменили инвестиционную парадигму, вызвали спад как внутренних, так и иностранных капиталовложений, служивших в 1990-е гг. одним из главных факторов хозяйственного роста [78] . Наступил "инвестиционный голод": в 2002 г. общий объем капиталовложений обрушился с обычных для 1990-х гг. 19–20 % до 11,3 % ВВП, составив менее 50 % от рекордного уровня 1998 г. (см. табл. 12.1). Причем инвестиции в инфраструктуру составили всего 1 % ВВП – вдвое меньше, чем в среднем на протяжении последней четверти века545.
Таблица 12.1 Объем инвестиций (млн песо в ценах 1993 г.)
