Мерзкая могильная шутка!
Нокс сцепил пальцы обеих рук и, сложив их на своем круглом животе, добавил:
– Я его никогда не любил, ты же знаешь.
– Да, так вы говорили, – кивнул Сьюард, мрачнея. У Нокса была отвратительная манера пыхтеть в промежутках между фразами. Эта привычка, а также то, что историю эту уже приходилось несколько раз выслушивать и раньше, начинало страшно раздражать Сьюарда.
– На самом деле, я его ненавидел, – продолжал Нокс, не обращая ни на кого внимания и испытывая только настоятельную потребность в том, чтобы его слушали. – Он обращался с моим отцом, как со слугой, и довел его до преждевременной смерти. Нокс попыхтел и продолжил:
– А меня он вообще преследовал, словно волк ягненка.
– Надо же, какой вероломный человек! – счел возможным посочувствовать Сьюард.
– Хуже, – удовлетворенно кивнул Нокс, – жалкое ничтожество! Он тридцать лет придирался ко мне: «Следи за своими поступками, малыш, не то я оставлю все, что имею, церкви».
Нокс посмотрел прямо на Сьюарда.
– Признаюсь, я верил ему. Если была возможность, он даже ломаного гроша не тратил, только сидел на своих капиталах и смотрел, как они увеличиваются. И все время делал вид, что именно я его наследник. И никогда не сказал слова о…
– О жене и сыне, – добавил Сьюард, желая прервать этот утомительный поток воспоминаний.
Глядя перед собой, Нокс расцепил пальцы и начал раздраженно мять край бархатного одеяла.
– Тридцать лет хранил свою проклятую тайну! – снова забормотал он. – И ни разу даже не заикнулся об этом! Конечно, я слышал от слуг сплетни о том, что когда-то у старика была интрижка с какой-то француженкой-кухаркой. Говорили, что он вроде бы соблазнил ее и даже приблизил к себе, а потом избил чуть ли не до полусмерти. Так, что она сбежала от него и родила кого-то там.
Нокс покачал головой, чувствуя новый приступ раздражения.
– Но кто же мог предположить, что он женился на этой шлюхе еще до того, как выгнал ее! И даже не побеспокоился о разводе с ней!
Не ожидая ответа, Нокс резко выбросил руку, схватил колокольчик и позвонил.
– Ну вот, теперь; пожалуй, можно и кофе выпить. И еще надо сказать Мейгзу, чтобы он принес рому.
Настроение у Нокса было отвратительное. Он даже подумал, что лучше бы сегодня ему провести весь день в постели.
Сьюарда все-таки увлек рассказ Нокса, и он добавил:
– Думаю, это все – от гордости. Лорд Эндрю Нокс, должно быть, не хотел, чтобы кто-нибудь узнал о его жене-кухарке, которую он не смог удержать при себе.
Он запустил пальцы в свою густую бороду:
– Однако, сэр, вас он поставил в совершенно безвыходное положение, так что и ума не приложишь, что теперь делать!
Нокс кивнул и прищурился так, что его маленькие глазки почти исчезли в складках жирного лица.
Согласно условиям завещания дядюшки, и его титул, и все его состояние, за исключением сущей малости, передавалось сыну, которого он даже и не знал: какому-то французу по имени Марк Андре Рис Делмар. А он, Эйвери Нокс, всю жизнь надеявшийся унаследовать дядюшкино состояние и считавший себя единственным наследником, оказывается получит все только в случае заключения сына лорда Эндрю в тюрьму или вообще в случае смерти.
Дядюшкины душеприказчики уже установили, что Делмар жив, но пока что не нашли его. А между тем время уходило, и кошелек Нокса становился все тоньше.
В довершение всех несчастий, после убийства той женщины чертовы дядюшкины адвокаты заявили ему, что судьба дядюшкиного состояния определится тогда, когда Рис Делмар будет или обвинен, или оправдан.
– Говорю тебе, я уверен, что старикан хотел, чтобы я погубил Делмара, – задумчиво произнес Нокс. – Я убежден, что моими руками лорд Эндрю хотел рассчитаться с той шлюхой, которая так одурачила его.