И однажды мы все проснемся.
Она попыталась улыбнуться в ответ и сразу почувствовала себя немного лучше.
— Как насчет ланча?
Джин и Шейла оглянулись. Линда уже успела сотворить внушительный стол, ломившийся от бесконечного разнообразия нарезок и салатов.
— Идите и попробуйте, пока все это не превратилось в клубы дыма, — предложила девушка.
Снеголап схватил тарелку и устроился поодаль с тремя фунтами жареного мяса, нарезанного кусками. Он запихнул их все в рот, не более четырех раз двинул челюстями и проглотил. Затем разочарованно покачал головой.
— Знаете, я все пытаюсь привыкнуть к тому, что вам нравится, ребята… Это неплохо, поймите меня правильно. Но скоро я опять проголодаюсь.
— Попробуй добавить немного горчицы, — предложила Линда, протягивая ему баночку. Не веря своим глазам, она смотрела, как тот запихал её в рот целиком.
— Снеговичок, нет!
Послышался ужасающий треск стекла.
— Вот теперь гораздо лучше, — признал Снеголап с удовлетворенной ухмылкой.
Главная башня. Нижние этажи
Барнаби Уэлш чувствовал себя абсолютно измученным. Он был от природы неповоротлив, стремился избегать любых движений, если его не вынуждали на то крайние обстоятельства, а это отчаянное бегство в одном шаге от синекожих оказалось слишком тяжелым испытанием для его неуклюжего, полного тела. Он просто не в силах был сделать ни единого шага.
— Мы не можем останавливаться! — крикнула ему Дина Вильяме.
— Я должен, — отозвался Барнаби, сползая по стенке.
Дина помчалась назад и сгребла его за рубашку.
— Давай, мужчина ты или нет?! Они прямо позади нас!
— Я… больше… не… могу… бежать, — прохрипел Барнаби. — Я совсем… не могу…
— Ты должен! Они приближаются!
— Но… — Барнаби попытался сглотнуть, несмотря на раздирающую сухость в горле. Он хрипел и кашлял, согнувшись почти пополам.
— Ш-ш-ш! — тревожно оглянулась Дина. — Тише ты, иначе они до нас доберутся.
Барнаби наконец сумел выдавить из себя почти членораздельную фразу:
— Я не могу, со мной все…
— Ничего подобного, просто шевели ногами. Давай, парень, ты можешь.
— Нет, честно.
Он изумленно взглянул на спутницу. Дина даже не запыхалась! Впрочем, она рассказывала, что ещё в школе занималась легкой атлетикой, пока не забеременела и не забросила это дело. Она всегда мечтала принять участие в Олимпийских играх. Дина даже одета была соответственно, в фиолетовую футболку, красные шорты и белые кроссовки.
— Иди вперед, — посоветовал он. — Оставь меня, я тебя только задерживаю.
Злобно сверкнув глазами, она резко встряхнула несчастного толстяка.
— Нечего разыгрывать передо мной героя, ясно? Я выбью из тебя дурь. Пошли, быстро, пока не встретились с этими синими ублюдками.
— Ладно, ладно, — выдохнул Барнаби. Хрюкающие звуки позади послужили дополнительным стимулом, чтобы продолжить движение. Толстяк потащился вперед, опираясь одной рукой о стену, затем ускорил шаги, перейдя на неуклюжую трусцу, его остроносые туфли слишком большого размера шлепали по каменным плитам пола.
Казалось, они с Диной мчались целую вечность. Это место выглядело скопищем бесконечных коридоров со множеством ответвлений, ведущих лишь к новым поворотам и коридорам да неожиданно встречавшимся укромным нишам. Возникало впечатление, будто все здесь создавалось хаотично, без целей или планов.
«Я не герой», — думал Барнаби. И действительно, он являлся полной противоположностью герою. Ещё никогда в жизни он не испытывал подобного страха. Барнаби предложил спутнице идти без него в качестве некой проверки. Он не имел представления, что будет делать, если она действительно уйдет. В одиночку он мог просто свихнуться.