Видишь ли, сопротивляться предначертанному бесполезно. Это столь же глупая затея, как, скажем, пытаться чайной ложечкой срыть гору Килиманджаро. И дело тут, поверь, вовсе не в ложечке - ты можешь взять столовую и убедиться в этом сам.
- Царь Эдип! - вскричал Язон, забравшись с ногами на пиршественный стол. - Извольте объясниться!
- Ничего страшного, друзья мои! - закричал Иезайя с отчаянием утопающего и замахал руками. - Ничего страшного! Инцест - обычная практика у народов Крайнего Севера и Экваториальной Африки! В конце концов, кто мы такие, чтобы осуждать божественную любовь, вспыхнувшую между двумя людьми, пусть даже близкими родственниками?..
- И это еще не все, уважаемые сыны Эллады! - тоном прокурора на Нюрнбергском процессе объявил Гермес. - Все гораздо, гораздо хуже! Презренный Эдип не только спит со своей матерью, он еще и убийца собственного отца, царя Лая! Вот заключение экспертизы о том, что на рукояти револьвера, из которого был убит Лай, обнаружены отпечатки его пальцев! - Олимпийский бог потряс над головой бумагой с какими-то расплывшимися печатями и подписями. - Итак, господа, среди нас - отцеубийца, кровосмеситель и растлитель малолетних! Встречайте - Эдип, с позволения сказать, царь Фив!
- Малолетние-то откуда взялись?! - поразился Иезайя.
- А, - махнул рукой Гермес. - Доктор Геббельс убедительно доказал, что чем чудовищнее ложь, тем охотнее в нее поверят… Сыны Эллады! - снова загремел он на весь зал. - Заклеймим ли мы позором этого монстра в человеческом обличье? Предадим ли его самым страшным пыткам и бесчеловечной казни?
Эллинские герои разразились одобрительными возгласами.
- Предадим! - яростно ревели Агамемнон, Персей и Эгисф. - Смерть мерзавцу!
- Замолчи, партнер, хватит! - не выдержал Иезайя, чувствуя, как почва стремительно ускользает у него из-под ног. - Я не Эдип! Уж лучше в мешок и на корм рыбам!..
- На колени, несчастный! - обратил на него пылающий ненавистью взгляд Гермес. - Возможно, тебе удастся вымолить прощение, хотя лично я сильно сомневаюсь в этом. Твои фантастические беззакония переполнили чашу человеческого и божественного терпения.
Марвин поспешно бухнулся на колени перед коварным партнером.
- Пощады! - завопил он. - Пощады! Я осознал… я искуплю!..
- Что ж, господа, - произнес Гермес, - преступник определенно многое осознал и теперь жестоко раскаивается. Я думаю, мы вполне можем проявить похвальное эллинское милосердие и ограничиться изгнанием его из полиса - в том случае, если он сам себя накажет, доказав тем самым, что безусловно вступил на путь исправления и покаяния.
Эффектным жестом бог выдернул длинную золотую заколку из платья царицы Иокасты, и та, охнув, поспешно поддернула начавшую сползать с ее груди парчовую материю. С шутовским полупоклоном Гермес подал заколку Иезайе:
- Царь Эдип, поклонник инцеста и узурпатор трона! Выколи себе глаза этой штукой и ступай на все четыре стороны. Благородное собрание клянется не преследовать тебя в этом случае.
Цари Эллады ответили на это восторженным ревом.
Иезайя потерянно замер посреди пиршественного зала с заколкой в руке, глядя остановившимся взором на людей, которые четверть часа назад громогласно восхваляли его доблесть и щедрость. Теперь они свистели, топали ногами и изрыгали в его адрес ужасные проклятья. Прав был Эдип: Гермес поимел его, поимел как мальчишку. Теперь он уже ни капли не сомневался, что сам, добровольно, выколет себе глаза - иначе не избежать ему гораздо большей беды.
И тут, в самый напряженный момент драмы, на сцену вышел бог из машины или, как выразились бы некоторые прогрессивные европейские литераторы, рояль из кустов.
- Остановитесь, несчастные! - раскатился по залу уверенный старческий голос.