Дождавшись, когда Паркер водрузит-таки свое вялое спросонья тело на рабочее место, я подошел и положил перед ним пакет. Заспанные глаза непонимающе посмотрели на меня, потом уделили некоторое время разглядыванию лиловой упаковки.
— Это что?
— Это... я подумал... в общем, ты же одалживал мне на днях свою, м-м-м, одежду?
— И? — Ясности в сером взгляде не прибавилось.
— Неудобно получилось. Кажется, я немного ее... испортил.
— К чему ты клонишь?
О, Джей уже заинтересовался! Это плохо. Пора заканчивать бормотание.
— В качестве компенсации... это тебе. Подарок.
Молчание.
— Не бойся, там нет ничего такого.
— Какого?
— Ну... э... если не хочешь, я себе возьму!
Последняя фраза подействовала безотказно: Паркер заграбастал сверток обеими руками.
— Фигушки! — Раздался треск рвущейся бумаги.
— Надеюсь, тебе понравится. Я не сам выбирал.
— Оно и видно!
Джей восторженно уставился на рубашку.
— Стопроцентный шелк, натуральный. Цвет тебе как? Нравится?
Цвет, кстати, чудесный: и не серый, и не голубой, но к белокурым локонам Паркера подошел, как нельзя лучше.
— Нравится? Нравится?! Да это же настоящее чудо. Мне никто такого не дарил! Иди сюда, я тебя...
— Может, не надо?
Не успеваю оказаться вне пределов досягаемости Джея и получаю очень даже горячий поцелуй. Не в губы, потому что в последний момент уворачиваюсь, но очень близко.
— Светлые ками услышали мои мольбы! — проникновенно-ехидно замечает с порога Амано. — Наконец-то! Неужели Паркер вычеркнул меня из своего сердца?
— Очень ты мне нужен, когда у меня есть Мо! — Джей показал моему напарнику язык. — Он мне такие подарки дарит... Закачаешься! Все, буду любить только его одного!
— Может, не надо? Ты это... Примерь лучше: вдруг я с размером ошибся?
— А это идея... — Блондин разжимает объятия, подхватывает рубашку и уносится в коридор.
Амано смотрит на меня как-то странно. Очень странно. Можно подумать, его волнует что-то, кроме самого себя.
— Кстати, тебе посылку принесли. — На мой стол падает сверток. Побольше Джеева.
— От кого?
— Понятия не имею. Оставили на проходной, я и взял по пути.
Разворачиваю обертку. Рисовая бумага? Что за черт?
Внутри... Ну, я туп, конечно, но не до такой степени, чтобы не узнать в ворохе ткани кимоно. Какое нежное на ощупь! Тоже шелк, наверное. А может, шерсть — сейчас так научились делать и то и другое, что не всегда различишь. Насыщенная лазурь, темная, как вечернее небо в июле. И нежная россыпь крохотных цветов по подолу. Кажется, именно так и выглядит пресловутая сакура.
И записка. От...
Узрев знакомый почерк, Амано выхватывает листок бумаги из моих рук.
— «С благодарностью за сильные объятия днем и теплое общество вечером. И не забудь, что завтра обещал зайти! Все будет скромно и по-семейному. Непременно надень то, что я для тебя присмотрела, — тебе должно пойти. Жду встречи! Твоя тигрица». Что все это значит?!
— Э... ничего... — улыбаюсь. Надеюсь, что незлорадно.
— Какие объятия? Какое общество? Почему «тигрица»?!
Напарник начал надвигаться на меня с явным желанием искалечить.
— Кто-то упомянул о тиграх? — Заглянувшая в комнату Барбара удивленно обозрела поле начинающегося боя и, естественно, заметила кимоно. — Какая прелесть! Детектив Сэна наконец-то решил заняться образованием своего напарника в сфере культуры народов мира?
— Скорее, не сам детектив, а его... — Умолкаю, потому что Амано показывает мне за спиной тетушки кулак. Очень страшный кулак.
— «Его»? О ком идет речь? — переспрашивает тетушка.
— Да так... — Кулак сжимается до мертвенной белизны костяшек пальцев. — Я тебе потом расскажу.
— Хорошо... — Барбара подозрительно переводит взгляд с меня на Амано. — Кстати, мальчики, а где Джей? Он до сих пор не сдал отчет.
— Он... э...