— Тебе никогда не говорили, что ты дурак? — прямо и просто вопрошает Тамико.
Осекаюсь, хлопая ресницами.
— Ну... говорили.
— Это хорошо.
— Хорошо?
— Конечно. Чем больше знаешь о самом себе, тем лучше. Но речь не об этом. Первый раз вижу человека, который извиняется за то, что спас кому-то жизнь!
— Я не... это получилось случайно.
— Да. Разумеется. Случайно. — Палец с обалденным маникюром упирается в мою грудь. — Ты не умеешь врать!
— Простите еще раз, госпожа Сэна, но не думаю, что вам известны все мои таланты.
— Да? Надо будет расспросить Амано подробнее... — Она задумчиво ставит галочку в памяти. — Так зачем ты полез меня спасать?
— Я не лез. Рефлекс, не более.
— Могу допустить, что первое движение было рефлекторным, — соглашается. — Но от стекла ты закрывал меня вполне осознанно!
— Неужели?
— Только не притворяйся! Хоть братец и утверждает, что ты с приветом, твоя голова, когда нужно, работает не хуже швейцарских метрономов!
— Хм... — Прекращаю изображать идиота. Надоело. Тем более что Тамико не менее пронырлива, чем моя тетушка, и, похоже, раз поставив себе что-либо целью, своего добьется. Даже через мой труп. — Правы вы или нет — какая разница?
— Большая! Ты рисковал...
— Я ничем не рисковал! Этот бедолага и так не попал бы туда, куда целился, уж поверьте! В траектории движения импульсов я кое-как разбираюсь.
— А стекло?
— Стекло? Закаленное! Оно даже не могло меня порезать. Еще вопросы будут?
Тамико несколько секунд смотрит на меня, потом улыбается. И как улыбается! Такой я тигрицу Амано еще не видел.
— Значит, риска не было?
— Ни малейшего.
— Чем тогда объяснить твои поступки?
— Чем вам будет угодно.
— Ты хотел завоевать мое расположение?
Последний удар. Ниже пояса. Точнее, был нацелен ниже пояса, но амазонка промахнулась.
— Зачем?
— Откуда я знаю? Чтобы подобраться поближе к моему брату, например.
Я не выдержал и расхохотался:
— Поближе? Ой, держите меня! На кой мне сдался ваш брат?
— Кто вас, извращенцев, знает?
— Ах да, мы ж извращенцы. И как мог забыть? Спешу заверить: мне нет до Амано никакого дела. Со вчерашнего вечера, когда он едва не задушил меня в своих воспоминаниях...
— Что ты хочешь сказать? — Нахмуренные брови.
— Услышал песню покойной жены, и... повело парня. Вы бы его к психиатру отвели, что ли. Если он в следующий раз так вырубится на задании, я с ним рядом оказаться не хочу.
— Почему же?
— Потому что.
И как ответить? Потому, что мне неприятны и непонятны переживания типа «любовь-кровь-морковь»? Потому, что я, не удержавшись в рамках, могу ранить нежную психику своего напарника сильнее, чем давняя авария? Потому, что...
— Я не гожусь в утешители.
— Да уж. — Тамико небрежным жестом стряхивает с меня прозрачную бусину. — Но ты очень удачно отвлекаешь его от грустных мыслей.
— Вот как? И здесь меня держат за клоуна...
— Ты хочешь исполнять другую роль? — Хитрый взгляд сквозь ресницы.
— Я вообще не хочу играть. Никакие роли.
— Даже если это кому-то нужно больше жизни?
— При чем здесь жизнь?
Перестаю понимать происходящее. Окончательно.
— Тебе совсем не жаль Амано? — Взгляд становится печальным.
— Жаль?! Ну, знаете!
Возмущенно отворачиваюсь и предпринимаю попытку найти выбранные мною свитера в общем бедламе раскуроченного магазина. Тщетно. А потом... Потом меня дергают за рукав:
— Ты что-то потерял?
— Да! Подарок!
— Подарок?
— Я хотел кое-что купить для...
— Своего друга, который светлый блондин с чем-то серым? — усмехнулась Тамико. И когда только запомнила мой бред? — Помнится, ты просил помочь. Пошли!
— Куда?
— Туда, где ты еще не побывал и не превратил все в руины!
— Можно подумать, это я...
Следственное Управление Службы Безопасности федерации, Третий Корпус, следующее утро.