И я думал невольно: если это начало новой жизни, то оно мне нравится.
Глава 4
Королевский инспектор
Дело шло к вечеру.
– Хорошо бы поискать место для ночлега, – сказала Мари‑Анна.
Проще всего было бы вскарабкаться на подходящее дерево и там и заночевать, но вряд ли она имела в виду такой ночлег. Что касается меня, то я привык к неудобствам.
– Я, пока шел сюда, приметил домик у дороги. Может быть, хозяева позволят нам переночевать на полу.
– Можно попросить подушки и одеяло, – добавила она.
Мы вскочили на единорогов, и весьма быстро преодолели расстояние, на которое я потратил днем не меньше часа. Домик стоял посреди небольшого поросшего сорной травой пустыря и имел такой мирный вид, что я невольно заподозрил неладное.
– Больно уж он безобидно выглядит, – сказал я.
– Дом как дом, – возразила она. – Не съест же он нас, в конце‑то концов!
Пристыженный ее беспечностью, я спешился и, подойдя к двери, постучал. Дверь открылась сама собой, явив уютное жилище, где было все, что нам необходимо: стол, стул, а главное – кровать с кипой подушек и одеял. Меня это несколько насторожило. Раскидистая тенистая путана, свесившая щупальца над тропинкой, тоже кажется безвредной до тех пор, пока беспечный путник не попадет в ее объятия. Дом, конечно, не дерево, и тем не менее...
– Где же хозяева? – подойдя ко мне сзади, спросила Мари‑Анна. Мне стало приятно, что она стоит у меня за плечом. Честно говоря, мои отношения с ней были такими же таинственными и замысловатыми, как с этим вот домом, правда, причина была другая.
– Пусто, – сказал я. – Хозяевами даже и не пахнет.
Я мог это утверждать с полной уверенностью после купания в целебном источнике мое обоняние стало куда острее.
– Стало быть, дом ждет жильцов, – беззаботно заметил она. – Нам ведь только ночь переночевать.
Она отодвинула меня и вошла внутрь. Я последовал за ней – ведь не мог же я оставить ее одну! Впрочем, ничего страшного не произошло. Дом действительно ждал жильцов. Да, но с какой целью? Я был далеко не уверен в том, что цели эти совпадают с нашими.
Мари‑Анна сказала единорогам, что до утра в них нужды нет, и животные умчались. Хорошо, когда есть магический талант. Ах, если бы я тоже умел что‑нибудь такое!
Я взглянул на кровать и сказал:
– Я возьму несколько одеял и постелю себе на полу.
– Да не будь ты глупеньким! Ляжем на кровати вдвоем.
Я не возражал. Оказывается, иногда бывает даже приятно, когда тобой помыкают. Впрочем, тут все зависит от того, кто помыкает. У Мари‑Анны, например, это выходило просто замечательно.
Она мигом переоделась в ночную сорочку, извлеченную из мешочка – скорее всего, магического, потому что в нем не поместилась бы и половина извлекаемых из него вещей. Я старательно отводил взгляд от ее штанишек, хотя видывал ее во время купания и совершенно обнаженной. Но нагота наготой, а штанишки штанишками. Тот, кто постиг Тайны Взрослой Жизни, обязан весьма тонко различать эти понятия. Я переоделся в сухие шорты, и мы залезли под одеяло.
Затем Мари‑Анне пришла в голову новая мысль.
– Кстати, ты не знаешь, как вызывают аиста с младенчиком?
– Нет, – сказал я.
– Это хорошо. А то единороги этого терпеть не могут. Я тоже не тороплюсь узнать.
К несчастью, любопытство – моя страсть. Я хотел знать все о Ксанте, в том числе и то, как аисты приносят младенчиков. Однако лежать рядом с нежной и теплой Мари‑Анной было так хорошо, что ради этого стоило пожертвовать даже любопытством. Я решил, что тоже не буду интересоваться аистами и прочим. Во всяком случае, сейчас.