Шарлотта побледнела.
— Мадам… я…
— Что? Другое свидание! Обещаю, тебе нечего бояться. Я прослежу за тем, чтобы баран, твой муж, оказался занят и не задавал щекотливых вопросов.
— Мадам, — промолвила Шарлотта, — я не могу.
Катрин рассмеялась.
— Что? У тебя встреча с другим джентльменом? Не твоим мужем?
Шарлотта молчала.
— Скажи мне, Шарлотта, это месье де Гиз? Он очарователен; судя по тому, как бегают за ним женщины, он — отличный любовник. Но я всегда учила тебя тому, что долг превыше удовольствий, верно?
— Да, мадам.
— Сегодня ночью твой долг — развлечь несчастного пленника, короля Наварры. Больше ни слова. Я все сказала. Можешь идти, Шарлотта.
Когда женщина оказалась у двери, Катрин окликнула ее.
— И приходи ко мне завтра, Шарлотта. Я дам тебе дальнейшие указания.
Шарлотта побежала в свои покои; оказавшись в спальне, она задернула полог кровати и горько заплакала, лежа на ней. Впервые в жизни она испытала отвращение к Летучему Эскадрону и захотела покинуть его. Она проплакала какое-то время, предаваясь грустным мыслям, внезапно Шарлотта почувствовала, что за ней кто-то следит. Повернув голову, она в ужасе отпрянула от раздвинутого полога. Там стояла Катрин; она смотрела зловещими глазами на Шарлотту. Но когда королева-мать заговорила, ее голос оказался почти ласковым, безжалостный блеск в глазах потух.
— Не грусти, Шарлотта. Месье де Гиз должен научиться тому пониманию, какое проявляет месье де Сов. А ночью все мужчины одинаковы — я не раз это слышала.
Полог снова закрылся; Катрин исчезла так же бесшумно, как и пришла.
Марго посмотрела на своего мужа, вытянувшегося поперек кровати. Дверь была заперта, в коридоре стояли гвардейцы короля. Марго рассердилась на Генриха. В его позе не было изящества; грязные волосы, несомненно, пачкали подушку.
— Тебе следует запретить пользоваться красивыми вещами, — сказала она. — Тебе надо жить в конюшне.
— Конюшни бывают весьма удобными, — задумчиво произнес он, — а лошадь — более дружелюбным существом, чем жена.
Она гневно подняла голову.
— Ты не только груб и вульгарен — это я готова простить тебе. Но только не твою безмерную глупость.
— Я, несомненно, дурак, если не заметил, что моя жена — шпионка.
— Я помешала осуществлению твоей глупости ради тебя самого.
— Ты называешь это глупостью, потому что я проиграл. Если бы я выполнил задуманное, оно показалось бы тебе умным шагом. Я потерпел поражение из-за, тебя. Подлая тварь! Я намерен выпороть тебя.
— Если ты сделаешь это, ты окажешься в менее комфортной тюрьме.
— Не бойся. Я слишком ленив. Чтобы высечь такую злючку, как ты, требуется много энергии. Я не собираюсь расходовать ее на тебя.
— Побереги свои мужицкие манеры для твоих крестьянок…
— Хорошо, если позволишь. Почему бы тебе не убраться в более комфортабельные покои?
— Я хочу поговорить с тобой.
— Я жду посетителя.
— Жену одного из наших садовников или посудомойку?
— Попробуй угадать еще раз.
— Я не намерена тратить мою умственную энергию на это! Мне все равно, кто придет — жена садовника или посудомойка. Меня не интересуют твои примитивные похождения. Меня возмущает то, что ты вступил в такой заговор и ничего не сказал мне об этом.
— Он тебя не касается.
— Он касается Наварры, королевой которой я являюсь.
— Пока я позволяю тебе быть ею.
— Как ты смеешь!
— Ты удивляешь меня. Ты играешь в шпионку, подвергаешь опасности мужа и его королевство, затем приходишь сюда и говоришь мне, что мое королевство — твое.
— Я думала, мы решили быть союзниками.
— Да, решили, но ты проявила себя весьма ненадежным союзником.
— А ты задумал такое, не посоветовавшись со мной!
— Если бы я добился успеха, я бы вернулся за тобой.