Вы должны решать политические вопросы без меня.
Он повернулся к джентльмену, поглощавшему цукаты.
— Пожалуйста, дай мне один цукат, — сказал король. — Жадное создание, ты собираешься съесть все сам?
— Я лишь пробовал их, дорогой король, чтобы установить, достойны ли они вашего вкуса.
Джентльмен положил цукат в королевский рот; Генрих ласково похлопал по руке молодого человека.
— Мы не утомим Ваше Величество, — пробормотал Тенжински. — Если вы желаете, чтобы мы поработали без вас…
Генрих махнул своей красивой белой рукой.
— Таково мое желание, дорогой Тенжински. Отправляйтесь на совет и возвращайтесь сюда, когда он кончится; мы расскажем вам о великолепном бале, который мы устраиваем завтра вечером.
Тенжински пожал плечами и засмеялся.
— Бал… завтра вечером? — произнес он.
— Бал, мой дорогой Тенжински, и такой, какого вы никогда не видели. А теперь оставьте меня; когда вы возвратитесь к моему отходу ко сну, я расскажу вам все о нем и о том, что я надену.
— Ваше Величество заслуживает благодарною восхищения ваших подданных. — Тенжински отвесил низкий поклон.
Когда он ушел, Генрих зевнул. Он решил подразнить его молодых людей упоминанием о принцессе Конде.
— Подумать только — я шесть долгих месяцев не видел ее прекрасного лица!
Молодые люди погрустнели, но они знали, что он дразнит их. Они не заволновались слишком сильно; на самом деле Генрих не очень-то тосковал по принцессе. Они просто забавлялись этой игрой.
— Не печальтесь, — сказал Генрих. — Дайте мне еще один цукат. Я собираюсь написать принцессе сегодня вечером.
— Вы утомите себя этим занятием, — заметил дю Гаст.
— Ошибаешься, мой друг. Сочинение письма принцессе взбодрит меня.
— Отложите это дело до завтра, дорогой король, и расскажите о вашем костюме для бала, — попросил Виллекьер.
Король соблазнился этим предложением.
— Я появлюсь в зеленом шелке; я оденусь, как женщина. На мне будет платье с большим вырезом, расшитое изумрудами и жемчугами. А сейчас… подайте мне письменные принадлежности, мои дорогие. Обсудите ваши наряды — я рассержусь, если вы не превзойдете самих себя.
Они поняли, что он действительно решил написать принцессе, и принесли ему письменные принадлежности, которые он попросил. Он велел принести свой кинжал с драгоценными камнями и на глазах у опечаленных молодых людей уколол себе палец. Затем он начал писать принцессе Конде собственной кровью; эта идея привела его в восторг.
Когда ты будешь читать это письмо, помни, что оно написано королевской кровью Валуа, кровью человека, сидящего на польском троне. О, если бы это был французский трон! Однако дело не в большей чести. Нет, моя любовь. Если бы я был королем Франции, то находился бы возле тебя.
В комнату вошел дю Гаст; он был чем-то возбужден, но Генрих не поднял головы. Он решил, что ревность заставила фаворита оторвать его по какому-то незначительному поводу от письма.
— Ваше Величество, — сказал дю Гаст, — прибыл гонец. У него есть для вас важные новости.
— Гонец! — Генрих отодвинул в сторону любовное послание. — Какие новости?
— Важные, Ваше Величество. Из Франции.
— Приведите его сюда.
Когда гонца привели в покои короля, он подошел к Генриху и с подчеркнутой почтительностью опустился перед ним на колени. Поцеловав тонкую руку монарха он произнес:
— Да здравствует король Франции Генрих Третий.
Генрих поднял руку и улыбнулся.
— Значит, — сказал он, — мой брат наконец умер… и вы прибыли от моей матери. Добро пожаловать! У вас есть для меня другие вести?
— Нет, Ваше Величество, кроме той, что ваша мать ждет вашего скорейшего возвращения во Францию.
Король похлопал гонца по плечу.
— Мои слуги накормят вас пищей, которую заслуживает человек, принесший такие новости.