– Что тут написано, Збигнев?
– Там написано, что сын ваш Вольф Мессинг прислал вам целых десять рублей! Нет ничего прекраснее для отца с матерью, чем благодарный сын!
– Сколько? – в ужасе выдохнул Григорий. – Десять рублей? Сара, ты слышала? Это же целое состояние! Ты слышишь, Сара? Десять рублей! Откуда у него такие деньги?
– Пан Збигнев, прошу в дом, – кланялась Сара. – Такое известие непременно надо отметить. Прошу вас, пан Збигнев… – Сара поймала за руку Сему, шепнула ему: – Беги позови ребе, скорее…
Мальчик кивнул и опрометью бросился бежать по тропинке, ведущей из сада.
Посреди стола красовался жареный гусь, разрезанный на куски, а вокруг него блюда с разными закусками
– Смотри, ребе, жена выставила все, что копили к празднику, – неодобрительно сказал Григорий.
– А сегодня разве не праздник? – засмеялась Сара. – Сегодня мой самый большой праздник!
– Муж умен умом жены, – глубокомысленно изрек раввин. – Сегодня и верно для вас большой праздник, ибо исполнилась одна из заповедей Моисея и дети стали кормить родителей своих…
Григорий взял зеленый штоф с водкой, принялся разливать ее по граненым лафитничкам. Потом сказал повеселевшим голосом:
– И то верно! Надо же, десять рублей! До сих пор не верится, ребе.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Варшава, 1913 год
Волик сидел в кабинете за письменным столом и читал толстую книгу, время от времени делая карандашом пометки на полях, а потом принимался выписывать в блокнот отдельные строчки. Старинные часы мелодично пробили шесть, и в кабинет вошел доктор Абель с подносом в руках.
– Хватит читать! Пора передохнуть! – Он составил с подноса на маленький столик у кожаного дивана серебряный кофейник, молочник, чашки для кофе, сахарницу и вазочки с печеньем и орехами.
Волик за столом сладко потянулся.
– Что читал? – спросил Абель, наливая в чашки горячий кофе.
– Доктора Фрейда…
– Неужели что-то понимаешь?
– Кое-что неясно, но… в общем понимаю…
– Смог бы ты такому человеку, как Фрейд, что-либо приказать сделать?
. – Не знаю… не уверен… Но если сильно напрячься, то, думаю, да…
– Боже мой, сколько сомнений. А ты очень напрягаешься, когда отгадываешь чье-то желание? – спросил доктор Абель. – Давай попробуем. Дай-ка руку, буду считать пульс… Ну, давай. Я кое-что загадал. Отгадывай. – Доктор сел рядом с Воликом, взял его руку, нащупал пульс. – Ну что, отгадываешь?
– Да… пытаюсь… – Волик сосредоточенно смотрел в пространство.
– Что я загадал? Учти, я загадал нечто сложное.
– Я это уже понял.
– Пульс учащается… на лбу у тебя испарина… – Доктор пальцами прикоснулся ко лбу Волика.
– Я знаю, что вы загадали, – сказал Волик.
– Ну-ну, давай…
Доктор отпустил руку подростка, и тот встал, не спеша прошел к стеллажу с книгами, пробежался глазами по корешкам, отыскивая нужное название, и уверенно взял толстый том «Адам Мицкевич. Избранное».
– Эта? – Волик повернулся к доктору.
– Перший класс! – прищелкнул пальцами доктор Абель. – Молодец, пан Мессинг! А попробуем более сложный вариант. Садись.
Волик присел на диван. Доктор отошел в угол кабинета, подумал секунду и сказал:
– Я готов.
– Я тоже, – улыбнулся Волик.
Он встал, прошел к стеллажу с книгами, поискал глазами и уверенно взял тонкую книжку с золотым тиснением «Восстание Костюшко». Мальчик открыл книгу и взглянул на Абеля:
– Пятьдесят седьмая страница, девятнадцатая строчка сверху, правильно?
Перший класс! – вновь восхищенно произнес Абель, прищелкнул пальцами и возбужденно заходил по кабинету. – Теперь давай посложнее вариант попробуем.