огонь потух, рот пищу не жуёт, желудок отдыхает,
и голова не размышляет.
Лежит беспомощное тело, совсем оно оцепенело.
Лежит под яблоней зелёной на спине и тихо плачет
в тишине, от голода и жажды изнывая, и силы
медленно теряя. Страдают, чахнут все наперечёт:
глаза и уши, голова и рот, желудок, ноги, руки.
Они все вместе терпят муки и сожалеют молча
о безумном споре, который их поверг в беду и горе.
Так день прошёл, за ним — другой. На третий,
утренней порой, послышался какой-то стук,
а после вдруг заговорила пара рук:
— Два яблока тут с дерева упали, и мы их
подобрали. Быть может, рот их пожуёт? Пожалуй,
было бы не худо...
Но рот в ответ сказал:
— Не буду!
— Упрямец! — возмутилась голова. — Я чуть
жива. И ежели стоять ты будешь на своём7, то мы
до вечера не доживём, погибнем из-за наших
глупых споров и раздоров!..
— Да, да! — глаза сказали, — это так!
— Послушай, рот, — сказали уши, — ведь
ты себе не враг, зачем упрямиться, покушай!
И ноги начали просить:
— Поешь, и будем мы ходить!
Желудок тоже заявил:
— Надеюсь я: никто не взыщет, готов
принять любую пищу!
И вот с улыбкой робкой рот кусочек
яблока жуёт.
И тело сбросило с себя оцепененье, пришло
оно в движенье. Руки с охотой занялись работой,
и ноги живо зашагали, глаза открылись, засия-
ли, а уши стали слушать, желудок начал пищу
принимать, а голова спокойно размышлять.