Он сидел на земле, удобно прислонившись к стволу могучего дуплистого дерева. Он был мертв. Широкая, блаженная улыбка застыла на его лице. Перед ним на земле были расстелены банановые листья, которые служили ему скатертью, и на них лежали тщательно обглоданные косточки половины индюка.
Напротив, примерно на расстоянии в три фута, были совершенно так же расстелены банановые листья, на них виднелись очень чистые косточки второй половины индюка, сложенные так аккуратно, как это мог бы сделать лишь тот, кто вкушал свою трапезу с большим аппетитом и отменным удовольствием.
Как только жена Макарио заметила обглоданные косточки индюка, разделенного пополам, из ее печальных глаз полились горючие слезы и она сказала:
– Хотелось бы мне узнать, ах, как мне хотелось бы узнать, кто это был у него в гостях… Наверно, какой-то хороший, благородный и очень приятный гость, иначе Макарио не умер бы таким счастливым, таким бесконечно счастливым.