– Однако это произошло совсем недавно. – Он поднял голову. – Так где ты был в течение последних двух часов?
– В постели.
Он покачал головой.
– Ясно. Я ее знаю?
– Совершенно случайно я оказался в постели один и спал, – раздраженно ответил я. – Так что свидетелей у меня нет. Но можешь поверить мне на слово.
– Вот это новость!
Я не понял, имеет ли он в виду под новостью то, что я оказался в постели один, или то, что нужно поверить мне на слово. Но вряд ли об этом стоило переспрашивать.
Лейтенант расхаживал по комнате, брал в руки какие-то безделушки, рассматривал их и снова ставил на место.
– Эта крошка умела жить. – Он окинул взглядом лежащее в кресле тело. – Такие, как правило, даже из собственной смерти делают спектакль.
Он закончил обход гостиной и наконец снова подошел ко мне.
– Почему бы нам в ожидании технарей не поговорить по душам, Макс?
– Разве у меня есть выбор?
Он отрицательно покачал головой, мрачно глядя на меня.
– Абсолютно никакого.
– В таком случае почему бы нет?
Он взял меня под руку и повел в угол гостиной, подальше от тела, чтобы избавиться от ощущения, что Дора смотрит нам в глаза и слышит каждое слово.
– Ну что ж, Макс… – Сэм Дин удобно устроился в кресле и подложил под затылок свою мягкую шляпу. – Начнем.
Я тщательно раскурил сигарету и всячески тянул время, туша спичку.
– Начнем что? – вежливо осведомился я. Лейтенант хотел было сказать что-то резкое, но, очевидно, раздумал и нашел иной, более мягкий подход.
– Ты, конечно, знал ее. В противном случае не стал бы наносить ей дружеского визита в столь позднее время. Что тебе о ней известно?
– Ее зовут Дора. Работала на студии “Юнайтед уорлд”. Имела там репутацию соглядатая. Дин кивнул.
– Значит, ты решил забежать к ней среди ночи, чтобы она с тобой посекретничала?
Я выпустил дым в потолок, умудрившись попасть себе в глаза, и покачал головой.
– Не угадал. Мне только что позвонили по телефону и пригласили приехать, сообщив, что Дора уже не имеет ничего общего с осведомительными делами.
– Ты узнал голос?
Я покачал головой.
Лейтенант кивнул двум вошедшим мужчинам в белых куртках. Они кивнули в ответ, подошли к телу и профессионально осмотрели его. За ними появились другие техники; один из них был с фотоаппаратом, Сэм Дин снова повернулся ко мне:
– Итак? Зачем этому человеку понадобилось тебе звонить?
– Может быть, и на сей раз Дора что-то подслушала? А они подумали, что она вот-вот расколется, – предположил я.
Лейтенант поджал губы.
– Насчет чего? Насчет этого малого, Бакстера?
– Может быть, и насчет него.
Сэм Дин задумался и устремил взгляд на сотрудников отдела медицинской экспертизы. Они переложили тело с кресла на каталку, накрыли его одеялом и привязали. Один из них подошел к нам и протянул лейтенанту отпечатанную по всей форме бумагу.
– Какое расточительство такого прекрасного материала! – простонал врач, ожидая, пока Сэм Дин поставит под бумагой свою подпись и вернет ее.
– Попросите медэксперта сообщить мне причину смерти сразу, как только она будет установлена. Человек в белой куртке фыркнул.
– Такая пуля вместо галстука-бабочки! Она уж точно умерла не от старости, лейтенант. Дин хмуро взглянул на него.
– Мне нужен подробный отчет плюс фотографии пули. Врач ухмыльнулся и направился к каталке: едва заметная выпуклость под одеялом невольно наводила на грустные размышления. Врач с напарником повезли ее к двери и исчезли в коридоре.
Лейтенант опять повернулся ко мне.
– А что там с этим Бакстером? Что тебе удалось разнюхать?
– Ничего, что имело бы хоть какой-то смысл.
– И все-таки расскажи мне. Я сам буду об этом судить. Я вздохнул.