– Есть какие-нибудь новости о Джо Бакстере?
– Кому нужен этот Джо Бакстер? Кто хочет сидеть рядом с ним в черном пеньюаре? Давайте лучше поговорим о том, чем вас можно очаровать!
– Я поняла, что вы опасный тип, как только вас увидела, – улыбнулась Елена. – Моя жизнь – открытая книга со множеством пустых страниц. Настраивайтесь на канал WXBS в восемь часов вечера каждую среду, и вы увидите историю успеха Елены Картрайт – конечно, если рейтинг останется на прежнем уровне.
– Вы говорите так, словно жалеете себя, – сказал я. – Это все та же старая песенка о бедненькой богатенькой девочке.., или конечно-я-имею-грандиозный-успех-но-так-одинока?
– Наверное, это слишком заметно! – Она состроила гримаску. – Но иногда возникает такое чувство, что у меня есть простые составляющие жизни, одна из них деньги. Но зато ни одной из важных составляющих… Почему вы так на меня смотрите?
– Просто проверял. Ведь вы сами сказали, что это должно быть слишком заметно.
– Вы настоящий хам! – Это прозвучало скорее как комплимент.
– Вы говорили что-то о важных составляющих жизни?
– Всего три недели назад я думала, что у меня есть все, чего только может пожелать женщина…
– Не рассказывайте, – попросил я. – Вы увидели другую женщину, одетую в точности как вы… Или, может быть, позвонила его жена? Понял! Новое сочетание цветов в гостиной оказалось совершенно неудачным!
– Ну хорошо, – сказала она. – Тогда давайте не будем отклоняться от простых составляющих. Принесите сюда мартини и налейте мне еще стаканчик.
Я выполнил ее просьбу. Я сделал даже больше – наполнил и свой стакан тоже. Даже если это прозвучит как бахвальство, я готовлю превосходный мартини. Три бокала моего мартини – и девушка, которая все лето говорила мне “нет”, начинает думать, что она была не в своем уме. Шесть бокалов мартини – и она в самом деле сходит с ума!
– Вы меня заинтриговали, – прикинулся я непонимающим. – Кто же это такой?
– Вы умеете читать мысли?
– У меня лучше получается гадать по руке, – сострил я.
Она протянула мне руку. Я взял ее и начал чертить кончиками пальцев узоры на ее ладони.
– Я вижу высокого красивого мужчину, – заговорил я нараспев загробным голосом. – Но, на мой взгляд, он – слюнтяй, другие же считают его красавцем. Темноволосый мужчина, настолько темноволосый, что зовут его наверняка Коул [6] .
Она вырвала у меня руку.
– Ладно, – сказала она. – Достаточно!
– Достаточно Коула? – спросил я. – Вообще-то даже больше чем достаточно, если хотите знать мое мнение.
– Я все еще очень уязвима, когда речь заходит о нем, – сказала она. – Больное место не сразу заживает.
– Так и мне говорили, – согласился я.
– Вам никогда не бывает больно?
– Только физически, – сказал я. – Какому только риску я не подвергался! Однажды я встречался с девушкой, которая носила с собой для защиты девятидюймовую шляпную булавку.
– И что же случилось?
– Она весьма ловко напала на меня, – с притворной застенчивостью соврал я. – Расскажите мне еще что-нибудь о Коуле.
Она глубоко вздохнула, в нерешительности помедлила, затем заговорила:
– Когда тебе стукнет тридцать, начинаешь шире смотреть на жизнь – особенно в том бизнесе, которым занимаюсь я. Перестаешь задавать себе вопрос, имеет ли джентльмен в виду священника и утопающий в розах загородный дом. Когда-то я думала, что мы с Коулом одна команда… Мы вместе росли в этом бизнесе. Когда его нет поблизости, я чувствую себя одиноко.
– Мужчины очень необязательны, – заметил я. – Как и женщины.
– Я не обладаю таким определенным взглядом на предмет разговора, – сказала она. – Но прилагаю все усилия, чтобы развить его.
– Так что же все-таки случилось? – спросил я.