Энтузиазм Федорова получил поддержку: в кружок записались 70 человек. Председателем научного совета кружка стал академик Граве, товарищем председателя – академик Срезневский. Среди членов правления – многие известные киевские ученые и инженеры, в том числе преподаватели КПИ: Симинский, Шапошников, Патон. (Известный мостостроитель Евгений Оскарович Патон через четыре года начнет свои фундаментальные работы по электросварке, а много лет спустя под руководством его сына Бориса Евгеньевича Патона, президента АН УССР и директора Института электросварки, в том же Киеве будет создан «Вулкан» – первый в мире аппарат для сварки в условиях космического полета, испытанный на корабле «Союз-6» в октябре 1969 года. Мы несколько «заездили» слова «эстафета поколений», но ведь эстафета такая действительно существует.)
Академик Д.А. Граве 14 июня 1925 года публикует свое «Обращение к кружкам по исследованию и завоеванию мирового пространства». «Кружки исследования и завоевания мирового пространства встречают несколько скептическое к себе отношение во многих общественных кругах, – говорится в „Обращении“. – Людям кажется, что дело идет о фантастических, необоснованных проектах путешествий по межпланетному пространству в духе Жюля Верна, Уэллса или Фламмариона и других романистов.
Профессиональный ученый, например, академик, не может стоять на такой точке зрения. Мое сочувствие к вашим кружкам покоится на серьезных соображениях...
Так что организация данных кружков своевременна и целесообразна, а также и развитие конструкций межпланетных аппаратов. Поэтому всякого рода начинания в этой области я приветствую от души и желаю успеха и плодотворной работы в развитии новой отрасли техники на благо человечества».
«Обращение» вызвало широкий отклик и жаркие споры в КПИ, которые лишь усилились, когда пять дней спустя в помещении Музея революции на улице Короленко открылась Выставка по изучению межпланетного пространства, проработавшая более двух месяцев.
Мог ли Сергей Королев, юноша, так увлекавшийся воздухоплаванием, студент КПИ, преподаватели которого стояли во главе нового дела, ничего не знать обо всем этом? Такое очень трудно представить. Но, увы, нет решительно никаких сведений, которые бы прямо или косвенно говорили о его интересе к работам вновь созданного кружка, реорганизованного в августе того же года в «Общество по изучению мирового пространства». Королев еще должен был прочитать откровения Циолковского, поверить страстной убежденности Цандера, узнать о работах Годдара и Оберта, увидеть необъятные горизонты, которые распахнет перед ним ракета. А тогда он твердо знал, что может сам построить планер и летать на нем, но никак не мог представить, что он может сделать межпланетный корабль. Человек реального факта и конкретной мысли, он не мог обогнать здесь самого себя. Его звали к космическим вершинам тогда, когда он еще не видел подножия этих вершин. Он придет к ним своей дорогой.
Можно, однако, предположить, что киевские «межпланетчики» могли повлиять на его выбор, не опоздай они со своим кружком на какие-нибудь два месяца. Дело в том, что 15 февраля 1925 года в Киевском политехническом институте были организованы курсы инструкторов планерного спорта. Желающих записаться было много: ведь принимали не только студентов КПИ, но и членов других планерных кружков, а их в Киеве было пруд пруди. В конце концов с великими спорами отобрали 60 человек. Среди них был и Сергей Королев.
Первые занятия проходили в столовой рабфака, и лектора иногда не было слышно за звоном тарелок. Столовая была мрачноватая, лампочки горели вполнакала, в желтом их свете с трудом можно было разглядеть, что там нацарапано мелом на маленькой доске. Потом и из столовой их «попросили».