Он сказал, что вы больше любите рисовать лица, но пейзажи у вас получаются превосходно.
— Он очень гордился вами, — тихо сказал Грегори.
— Он еще не умер! — мягко, но укоризненно шепнула ему Синди, потом с виноватым видом обернулась к Энн: — Правда ведь?
Энн затрясла головой. По дороге в церковь она заезжала в больницу. Джон продолжал оставаться в коме. Медсестры снова заверили ее, что это «хорошая» кома, что звучало довольно странно, но Энн с благодарностью принимала любые оптимистические сообщения. Она еще не говорила с дочерью, хотя звонила уже в колледж, у которого был канал быстрой связи с экспедицией. Кати проводила свои исследования в отдаленном регионе джунглей и сможет выйти на связь с нею лишь через несколько дней. Энн не стала настаивать, чтобы она позвонила немедленно, в надежде, что к тому времени сможет поведать дочери что-нибудь обнадеживающее.
— Да, Джон жив, и мне снова сказали, что у него хорошие жизненные показатели, прекрасный цвет лица и что, по их мнению, он скоро выйдет из комы. Конечно, может быть, они меня просто успокаивают. Официально доктор считает, что его шансы — пятьдесят на пятьдесят.
— Он справится, — ободрил ее Грегори.
— Спасибо.
— Нам туда, — неожиданно сказал он.
Энн посмотрела в направлении, которое он указывал. На первый взгляд в этом месте не было ничего, что отличало бы его от берега, вдоль которого они уже довольно долго плыли. Потом она, разглядела под сплетением изогнутых древесных корней две лодки: наверное, это указывало на то, что здесь находится некое жилье.
Грегори помог ей выбраться из лодки, предупредив:
— Осторожнее: здесь глубина всего несколько футов, но это если вы ступаете по твердому дну, не оступайтесь в ил.
Черный ил тускло светился под водой. Всмотревшись, она увидела что-то вроде дорожки и сделала несколько шагов по ней, потом остановилась. Высоко над головой пронзительно кричали птицы. Легкий ветерок шевелил листву и, казалось, обнимал Энн. Заводь, оказывается, пахнет по-особому: это запах воды и мокрой земли, она подумала, что его можно назвать «зеленым» запахом.
Грегори обнял ее за плечи:
— Пошли, нам придется проделать часть пути пешком. Дом находится там, вверху, за изгибом реки. Синди, ты идешь?
— Сейчас, только лодку вытащу подальше на берег, — крикнула та в ответ.
— До дома нужно идти пешком? — с сомнением спросила Энн.
— Ага.
— И бедная старушка пешком спускается сюда, когда ей нужно в город?
— Бедная старушка может пройти больше, чем олимпийский чемпион по спортивной ходьбе, — сухо заверил ее Грегори.
— Но ей минимум восемьдесят лет…
— Почти сто десять.
— Господи милостивый!
Грегори широко улыбнулся:
— Глядишь, вы уверуете в вуду, а?
— В жертвоприношения цыплят и втыкание игл в кукол? — скептически отозвалась Энн.
Грегори рассмеялся:
— О, вуду — далеко не только это. Так было и в древние времена, и теперь. Мама Лили Маэ — ревностная католичка и в то же время — королева вуду.
Энн недоверчиво подняла брови.
— В прошлые века ведьм сжигали на кострах. А некоторые ведьмы чтят землю и практикуют ритуалы вуду. Они добры, ласковы и приносят пользу.
— Религия вуду добра ласкова и полезна?
— Мама Лили Маэ исповедует одну из разновидностей вуду, — пояснил Грегори. — Она гадает по костям, наставляет молодежь. Она очень дальновидна. Может, дело вовсе не в костях, просто она прожила такую долгую жизнь, что у нее есть что сказать людям. Пусть она не провидица, но заглянуть человеку в душу умеет.
— Но она живет по старинке.
— Старинная жизнь здорово изменилась. Вы должны отдавать себе отчет в том, откуда она ведет свое начало.