Рэй вдруг спросил:
— Вы ездите верхом?
— Да, а почему вы спрашиваете?
— Раз уж мы решили, что вас трудно испугать, могу предложить вам одно из наших самых авантюрных развлечений на острове, — Рэй говорил, глядя на Джинни через плечо, и все время улыбался. — Вы когда-нибудь охотились на дикого кабана?
— Нет, — сказала Джинни. Потом, поразмыслив, рассмеялась и воскликнула: — Но я уже чувствую, что мне это ужасно понравится.
— Тогда мы скоро устроим для вас охоту, — Рэй был приятно удивлен ее энтузиазмом. — Лэнгдоны — мастера в этом виде спорта, вот увидите.
— Я тоже Лэнгдон, — вмешалась в разговор Варда. — Можно и я тоже поеду?
Джинни чуть было не сказала «нет», но Рэй ответил раньше:
— Конечно, малышка. Тебе уже пора совершать твои рыцарские подвиги.
— Отцу может это не понравиться, — сказала Джинни, стараясь смягчить возможное разочарование от запрета, который, по ее мнению, должен был неминуемо последовать.
— Отец слишком ее оберегает. А в результате вырастет не Варда Лэнгдон, а беспомощная слюнтяйка.
Джинни стала было возражать, но потом посмотрела на вещи с другой стороны. В каком-то смысле Рэй был прав. От чего бы ни защищали Варду, чем бы ни было то, от чего ее оберегали, оберегали ее слишком рьяно. Ребенку не будет особой пользы от подобной «опеки», когда его запирают на засов, да и просто не дают испытать природный риск детских шалостей и забав.
— Ну что ж, посмотрим, — вот и все, что она решилась сказать вслух.
Когда они подходили к дому, Варда, для которой отпала необходимость идти между взрослыми, вдруг заставила их бежать наперегонки. Смеясь, Рэй и Джинни кинулись за ней, стараясь бежать не слишком быстро, чтобы Варда все время была впереди. Они вбежали на внутренний двор со смехом и криками. Задыхаясь, Джинни бросилась на скамью, окаймлявшую фонтан. Она закинула голову, отбросила волосы с лица и в этот момент встретилась глазами с Полом Лэнгдоном, наблюдавшим за ними из окна.
Джинни не могла определить, понравилась ему их шумная радость или нет, но суровый Пола вид только прибавил ей веселья. Смеясь и закрывая лицо руками, она вслед за девочкой вошла в дом.
Только вечером за обедом Пол высказался по поводу прогулки.
— Вы очень жизнерадостный человек, мисс Бэрк, — сказал он.
— Да, — ответила Джинни, ожидая, что он добавит что-нибудь, но Пол лишь предложил ей еще бокал вина.
Джинни не хотелось злоупотреблять его терпением, поэтому прошло несколько дней, прежде чем она обратилась к нему с очередной просьбой.
— Я все время думаю, — начала она, — быть может, мы с Вардой могли бы проводить часть времени на внутреннем дворике...
Гримаса сомнения и раздражительности стала расползаться по лицу Пола, поэтому Джинни тут же добавила:
— Там вполне безопасно, и Мария будет все время видеть нас из окна.
Лэнгдон довольно долго обдумывал ее слова. Настолько долго, что Джинни успела приготовиться к сражению, но Пол вдруг согласился.
— Только при условии, что вас будет все время видно из окна кухни, — очень серьезно произнес он.
— Обещаем, — сказала Джинни. Она улыбнулась, опустив глаза. Когда Джинни снова посмотрела на Пола, то обнаружила, что он продолжает пристально изучать ее. Она часто замечала это, будто было в ней что-то странное, что беспокоило Пола и что он никак не мог разгадать.
— Вы очень нравитесь моей дочери, — вдруг сказал он к удивлению Джинни.
— Спасибо, мне тоже очень нравится Варда. Она — прелестная девочка и очень умная.
Его лицо изменилось. На краткое мгновение оно осветилось гримасой мучительной душевной боли.
Пол прикрыл глаза рукой, и Джинни подумала, что так должен вести себя человек, пытающийся отогнать от себя какое-нибудь мрачное призрачное видение.