Женщина засмеялась.
Вдруг все эти люди, лимонад и мяч исчезли. Клумбы были истоптаны чьими-то сапогами. Цветы полегли на землю.
Ужас окутал дом подобно ледяному инею.
Мужчина, женщина и двое детей лежали в доме – мертвые, в лужах крови.
Сойер проснулся от жуткого крика, открыл глаза и понял, что кричал он сам.
Глава 9
– Сафиро!
Девушка, пропалывающая морковку, подняла голову. Сойер стоял у забора. В руке он держал красную розу.
Вчерашний эпизод в хлеву встал у Сафиро перед глазами, но теперь она больше не обижалась на Сойера. Всю ночь девушка не спала – думала, почему он оттолкнул ее. И наконец поняла.
«Бедный Сойер, – жалела его Сафиро. – Бедный, бедный Сойер!»
Она кивнула и опять нагнулась к морковке.
– Сафиро, насчет вчерашнего вечера, – начал Сойер, – прости, из-за меня тебе было стыдно...
– Это тебе было стыдно, а не мне.
– Что? А... Ну да, мне тоже было стыдно...
– Мне надо прополоть морковку, – перебила его девушка, – здесь полно сорняков! И кролики...
– Я не должен был на тебя кричать.
Сойер подошел к Сафиро и тронул ее за руку. Она отстранилась.
– Я нашла восемь маленьких морковок, три помидора и кабачок. Надеюсь, лук и картошка тоже подросли. Тогда у нас на обед будет жареная рыба с овощами...
– Почему ты не хочешь меня слушать? Я пытаюсь извиниться за...
– Знаю, Сойер, а я пытаюсь сберечь остатки твоей гордости. Тебе не надо передо мной извиняться. То, что случилось вчера в хлеву... Ты в этом не виноват.
– Я всегда прошу прощения, если не прав, Сафиро. От этого моей гордости не убудет. Ты тоже не виновата во вчерашнем. Это было...
– Конечно, я не виновата, – нагнувшись, она выдернула несколько сорняков, – со мной-то все в порядке.
Сойер решил, что ослышался.
– Прости, что ты сказала?
– Со мной все в порядке, в отличие от тебя. И я не виновата в том, что случилось вчера в хлеву, потому что я нормальная. Но и ты тоже не виноват. Нельзя винить ненормальных людей в их поступках. Не забывай, что я много лет прожила с Тья, Асукар и Педро. У всех троих... как это говорится? Крыша поскакала. У Макловио и Лоренсо тоже с головой не все в порядке, но они получше, чем Тья, Асукар и Педро.
Сойер не верил своим ушам.
– Ты хочешь сказать, что у меня крыша поехала? Ты сравниваешь меня с мамашей Тья, мадам Асукар и святым Педро?
– Тья, Асукар и Педро – очень милые люди, но они уже никогда не станут нормальными. А ты, Сойер... может, сейчас ты и не в своем уме, но...
– Я не в своем уме? По-твоему, это я вчера чуть не спалил хлев? Это я намазал себе лицо и губы протухшим салом? Я воткнул себе в волосы колючий букет? Я...
– Сойер, пожалуйста, не надо! – взмолилась Сафиро. – Я прекрасно понимаю, почему ты вчера так себя вел. Тебе больше не надо скрывать свою ненормальность. Я твой друг, и я приму тебя таким, какой ты есть, как я принимаю Тья, Асукар и Педро.
Сойер подошел к Сафиро совсем близко.
– И что же, по-твоему, у меня ненормальное?
От него пахло землей, солнцем и особым мужским ароматом. Девушка положила руку ему на грудь. Как жаль, что ей не суждено заняться любовью с этим мужчиной! Разумеется, вчерашний спектакль страсти имел тонкий расчет: Сафиро хотела заставить Сойера заниматься с ее стариками. И все же она с замиранием сердца предвкушала предстоящую близость, мечтая познать тайну интимных отношений.
Но этому не бывать.
– Ты не знаешь, как надо заниматься любовью с женщиной, – сказала она, ласково улыбаясь, – наверное, раньше ты это знал – до того, как потерял память, – но сейчас забыл, как и многое другое. Вчера вечером ты накричал на меня... ты просто пытался скрыть собственную неловкость, да, Сойер? Ты не хотел, чтобы я догадалась о твоем недостатке, и сделал вид, что...
– Забыл?.. Недостаток?.. Нет! Девушка похлопала Сойера по щеке.