Для пиндаров — племени, к которому принадлежала мать Доминика, обычай этот был как нельзя кстати, иначе им не досталось бы места: пятачок у города был тесно заставлен повозками и палатками.
— Les caraques! — крикнул провансалец проезжающему мимо каравану.
Доминик умело прокладывал путь между крикливыми торговцами и ремесленниками. Женщины вытряхивали одеяла и матрасы. Торговки предлагали купить тканые шерстяные накидки, букетики диких цветов, детские туфельки. Были здесь и зубодеры, и ловцы крыс. Словом — товары и услуги для любого кошелька. Местные жители радовались любой возможности заработать.
Едва встали лагерем, Кэтрин лихорадочно принялась за работу, чтобы осталось время посмотреть город. После полудня началось представление: здесь были и цирковые акробаты, и жонглеры с ножами, и танцующие медведи, и скрипачи, и гадалки. Уличные музыканты играли на флейтах, барабанах и свирелях.
Почти в центре лагеря, окруженная толпой смеющихся ребятишек, выступала толстая дама с дрессированными собачками, одетыми в розовые платьица и штанишки. Одна шелудивая дворняжка сидела на задних лапках на палке, которую поднимали с земли двое темнокожих мужчин. Четвероногая актриса, кажется, светилась от гордости за свою ловкость и всем своим видом опровергала утверждение о том, что собаки не умеют улыбаться.
— Домини!
К ним сквозь толпу пробирался старый Арманд.
— Вижу, ты наконец здесь, — сказал он и улыбнулся Кэтрин своей беззубой улыбкой, — и даже свою леди не потерял.
— После того маленького приключения, — шутливо заметил Доминик, — я стал за ней лучше приглядывать.
— Мудрое решение, mon ami, очень мудрое, — кивнул Арманд, хитро поглядывая на Кэтрин.
Доминик и Кэтрин заглянули в десяток шатров. Потом вернулись в свой табор.
— Мне надо кое с кем повидаться в городе, — сказал Доминик. — Почему бы тебе пока немного не отдохнуть? Сегодня всю ночь будут веселье и танцы, а праздник лучше встречать свежей и бодрой.
«Кроме того, этой ночью я все равно не дам тебе спать», — добавил про себя Доминик.
По глазам Кэтрин он видел, что ждал достаточно. Сегодня наконец она будет его.
— Я вернусь к тому времени, как ты проснешься, — сказал он.
Кэтрин начала было уверять его в том, что совсем не устала, но Доминик был непреклонен. Кэтрин решила, что нет смысла спорить с ним. Он уйдет, и тогда у нее будут развязаны руки. Доминик все равно не узнает, чем она занималась без него.
Как только шаги его удалились, Кэтрин выскочила из вардо. Перса уже устроила у входа в лагерь нечто вроде гадательного салона. Кэтрин решила пойти к цыганке, но на полпути остановилась. Зачем ей идти туда? Она уже видела, как работает Перса, разгадала большинство её трюков. Действительно, по выражению лица клиента нетрудно догадаться, каких слов от нее ждут. Что, если попробовать самой?
Ее уже и так звали «бала камериско» — солнцеволосая цыганка. Она может заработать деньги для Доминика и его людей, как и другие цыганки. Впервые она сможет стать настоящей помощницей.
Кэтрин торопливо вернулась в вагончик, залезла в сундук возле кровати, нашла золотые монетки с дырочками, те самые, что однажды уже давал ей Доминик. Там же лежали и ленты. Кэтрин продела ленты в кружевную отделку блузы, вплела монетки в волосы. Взглянув в зеркальце, осталась довольна. Сейчас ее трудно было не заметить.
Перса продавала «иерихонские цветы» — необычные растения из Красного моря. Доминик как-то показывал Кэтрин, как совершенно мертвые растения со скрюченными побуревшими листьями и безобразными сухими стеблями, если их поставить в воду, зеленеют на глазах. Цыгане говорят покупателям, что, купив этот «цветок», приобретаешь амулет, хранящий от всех болезней и приносящий долголетие.
Кэтрин рассмеялась. Сейчас она попробует сыграть цыганку.