Правда, двоюродный брат инспектора был не особенно искушен в полиграфическом искусстве, так что строчки плясали, как морские волы; однако все согласились, что это придает афишам особый шарм. Сама мамаша Агати заявила, что стыдно развешивать такую красоту в местах, где их смогут видеть одни лишь коммунисты. Сельчане решили прибить одну афишу на дверь таверны. Затем были скандалы и сцены при распределении остальных афиш, поскольку даже те жители Каланеро, у которых никогда не было ослов, хотели иметь это произведение искусства.
Ребята хихикали все утро, наблюдая за тем, как сельчане тщательно расклеивают афиши на оливковых деревьях, кольях для виноградников и бамбуковых заборчиках, разгораживающих поля. Мамаша Агати так радовалась доставшимся ей двум экземплярам, что даже одолжила у миссис Зяблик щетку из перьев, дабы первозданная красота не померкла под слоем пыли. Когда Аманда и Дэвид вернулись на виллу обедать, они просто изнемогали от смеха.
– А, это вы, мои дорогие, – проворковала миссис Зяблик, – я как раз собралась пойти вас поискать. Обед будет чуть позже. Понимаете, произошел небольшой конфуз с супом. Я просила мамашу Агати подать его, а она почему-то вылила его в раковину. Бедняжка, она была так расстроена!
Дети отправились на террасу, где генерал критически рассматривал в монокль свой последний шедевр.
– Мама сказала, что обед запаздывает, – доложила Аманда. – Она сказала, что мамаша Агати почему-то вылила суп в раковину.
– Загадки тут нет, – объяснил отец. – Твоя мама и в самом деле хотела, чтобы мамаша Агати подала суп на стол, но из ее объяснения бедняжка поняла, что его надо вылить. Вот что значит знание языков.
– Ой, – захихикала Аманда, – как же я не подумала об этом!
– Да, кстати, – сказал генерал, наклонившись вперед и наложив очередной мазок, добавив колорита своей картине, – не слишком ли вы там перекармливаете ослов?
При этих словах Аманда и Дэвид, блаженно лежавшие на согретых солнцем плитках, которыми была вымощена дорожка, вскочили, как от выстрела.
– Каких ослов? – осторожно спросила Аманда. Генерал нанес еще мазок.
– Как каких? Четвероногих. Есть такие вьючные животные с длинными ушами. А еще они громко ревут.
Брат и сестра переглянулись.
– М-м… Не понимаю, о чем ты говоришь, – из последних сил держалась Аманда.
– Я говорю, – с расстановкой произнес генерал, – об ослах из деревни Каланеро, которых вы благополучно спрятали на Острове Гесперид.
Дети в ужасе посмотрели друг на друга.
– Как… как ты узнал об этом?! – ошарашенно спросила Аманда.
Генерал отложил палитру и кисть, достал свою трубку и раскурил ее.
– Помнишь, я тебе говорил, – сказал он, – что у меня есть источники информации, о которых не всем положено знать. Но на сей раз скажу. Мне об этом докладывал Простаки.
– Простаки?! – воскликнули в один голос дети, не в силах поверить услышанному. – Не может быть! Он и говорить-то не умеет.
– Еще как умеет, – сказал генерал. – Он страдает заиканием, но отнюдь не недостатком ума. Просто все такие болтуны, что никто не прервет свою речь, чтобы дать ему сказать слово. Он-то как раз любит поговорить, но никто ему не дает.
– Бедняга, – медленно произнесла Аманда. – Мне никогда это не приходило в голову.
– А вот я, – сказал генерал, – набрался терпения и выслушал его. С тех пор всякий раз, когда я садился писать, он приходил ко мне и рассказывал последние новости. Только не подумайте, что он вас выдал. Он думал, что я-то и являюсь автором всего этого заговора, – помнишь, ты ему сказала, что спросила у меня совета?
– Да-да, – сказала Аманда. – Я спрашивала о похищении людей.
– Должно быть, так, – сказал генерал. – Однако я не стал его разубеждать и с интересом выслушивал во всех подробностях, как шло развитие заговора.