Правда ведь?
– Да, – подтвердил Яни, – он всем надоел, но он мэр уже четыре года, и с этим приходится считаться.
– Так вот, – продолжал Дэвид. – Надо как-нибудь настроить всю деревню против него. Это его образумит.
– Да, но как это сделать? – грустно протянул Яни.
Дети лежали, перебирая идеи. Вдруг Яни вскочил на ноги и, улыбнувшись, наклонился к Аманде. Успевшая немного загореть, сейчас она казалась еще прекраснее, чем прежде. Ее тело и волосы золотились на солнце.
– Хочешь пить? – спросил он.
– Откуда?
– Из колодца, – лукаво ответил Яни, и глаза его искрились от смеха.
– Как из колодца? Чтоб я подхватила тиф? – недоверчиво переспросила она.
– А вот увидишь.
Яни подошел к колодцу, откинул накрывавшую его тяжелую железную крышку и потянул за веревку. Из прохладной глубины со звоном и плеском показалось ведро, в котором покоилось несколько бутылок лимонаду. Из-под камня, лежавшего возле колодца, он извлек открывалку, распечатал бутылку и торжественно подал ее Аманде.
– Откуда это?! – изумилась та. Яни ответил широкой улыбкой.
– Я утром переплыл сюда и опустил их в колодец, чтобы не нагревались. Ну, так ты не подхватишь тиф?
– Какой ты славный, Яни. – Аманда была тронута, но глаза ее погрустнели. – Ну как бы тебе помочь!
Яни философски пожал плечами.
– Если не сможете, то ничего не поделаешь, – сказал он. – Но хоть попробуйте. В конце концов, у меня нет никого, кроме моих друзей.
Аманда выпила прохладного лимонаду и снова улеглась на солнце, но ни на секунду не переставала думать о беде Яни. Сам же он присоединился к Дэвиду в попытках решить задачу с ящерицами.
До острова долетали звуки с Мелиссы: голос крестьянки, приветствующей товарку; тенор молодого петушка, делающего первые, неуверенные шаги в искусстве пения; лай собаки и знакомые траурные звуки ишачьего рева.
Неожиданно Аманда вскочила.
– Тс-с! – шепнула она мальчикам. – Слушайте! Мальчики прекратили болтовню и напряженно вслушивались пару секунд, но не услышали ничего, что прояснило бы волнение Аманды.
– Ну, и что же мы– должны услышать? – врастяжку спросил Дэвид.
– Вот это , – сказала Аманда, и, когда стихли последние скорбные ноты рева, ее лицо залила блаженная улыбка.
– Так это же всего-навсего осел, – удивился Яни.
– Вот именно. Всего-навсего осел. Это и есть решение проблемы.
– Что ты такое говоришь?! – раздраженно сказал Дэвид. – Как это ревущий осел может решить Янины проблемы?!
Аманда повернулась к ребятам с сияющим лицом, и глаза ее сделались почти черными.
– Вы что, нарочно отказываетесь меня понимать? – спросила она. – Мы хотим устроить нечто такое, что настроило бы жителей деревни против мэра. Разве не так?
– Так, но как, – удивился Яни, – может ишак настроить людей против мэра?
Аманда вздохнула, как всякая женщина, столкнувшаяся с непробиваемой тупостью мужчин.
– Ну так слушайте. Поля, принадлежащие сельчанам, находятся далеко в долине. Кто лучший помощник человека в обработке полей, сборе урожая и, наконец, перевозке его в деревню?
– Конечно же ишак, – все еще не понимал Яни.
– Сейчас до тебя дойдет, – торжествующе сказала Аманда. – Если похитить всех ослов, жизнь в деревне будет парализована. И вместе с тем это нельзя приравнять к похищению людей.
– Вот это идея! – воскликнул Яни и расхохотался.
– А подействует? – усомнился Дэвид. – Надо обдумать.
– Вечно ты со своим «надо обдумать, надо подумать»! – сказала Аманда. – Когда ты будешь что-тоделать?
– Но, как бы там ни было, ты сама это придумала? – спросил Дэвид.
– Сейчас я все объясню, – заговорщицки прищурилась Аманда и наклонилась вперед. Ее глаза горели.