Я, по правде говоря, и сам подумывал, как его лучше взять. Ведь голыми руками ничего не сделаешь: он, верно, здоровый, как бык.
— Хитростью надо действовать, — вразумительно говорил Левка. — Вы тут с ним тары-бары развод
Но разбудил он и пленного. Фриц пошевелился, забарахтался и начал бормотать не то по-немецки, не то по-русски.
— Ребята! — наконец закричал он, перевертываясь на спину. — Это кто же меня связал?
— Вы арестованы! — твердо ответил я. — И мы отдадим вас в руки советских властей.
— Будешь знать, как бомбить наши заводы, — шипел Левка. — Теперь все: отбомбился.
Пленный вдруг захохотал: никак нельзя было подумать, что ему осталось жить каких-нибудь 24 или 48 часов.
— Молодцы, ребята! Немного перестарались, но это ничего. Когда-нибудь вот так же и настоящего фашистского волка свяжете. Ловкачи, ничего не скажешь! — и фриц опять залился смехом, высоко подбрасывая вверх связанные ноги.
— Ты ногами-то не особенно взбрыкивай, — пригрозил Левка. — А то вот как хвачу топором, так и успокоишься.
Пленный посмотрел на него, потом вдруг сел:
— Ты, пожалуй, и в самом деле стукнешь. Ну-ка, кто у вас начальник? Лезь ко мне в карман и проверяй документы.
Я смотрю, а пленный уж и руки развязал. Сложил их для вида на спине, ехидно уставился на нас голубыми глазами, а сам только и думает, наверно, о том, чтобы задушить меня, как только я полезу к нему в карман.
По моему знаку Димка взял в руки винтовку и приставил дуло к затылку арийца…
— Вот что, — пригрозил я. — Не вздумай фокусничать. Хоть руки ты и успел развязать, но только шевельнись — в тот же миг твоя рыжая арийская голова разлетится вдребезги.
Пленный сразу перестал улыбаться.
— Лезь в карман, — уже серьезно вымолвил он. — Свой я. Не видите, что ль?
— Не шевелись! — приказал я и осторожно запустил руку ему под пиджак во внутренний карман.
У пленного нашелся паспорт и удостоверение личности. Я отошел к костру и, глядя в документы, повел допрос:
— Фамилия?
— Соколов.
— Звать?
— Иван Никитович.
— Национальность?
— Русский.
Все ответы пленного сходились с тем, что было в документах.
— Ты печать посмотри, печать, — шептал Левка.
Я посмотрел печать — наша. Острогорского Совета депутатов трудящихся. Вот так штука! Своего, выходит, забарабали, а Левка даже прикончить его предлагал! Хорошо, что по закону решили действовать.
— Простите, товарищ Соколов, ошибка вышла…
— Ничего, бывает… Ну и молодцы же вы, скажу я вам! Ловкачи! — опять повторил незнакомец.
Мы очень обрадовались, что нам не надо никого ни приканчивать, ни расстреливать и что в руки попался, к счастью, советский человек. Мы развязали его, и тут уж он допрос повел, кто такие да откуда? Пришлось изворачиваться: сказали, что везем кое-какое барахлишко к дедушке.