— Там, куда слетаются вести со всех концов света!
— А куда они слетаются?
— Сами догадайтесь! Я исчезаю…
С этими словами твоя «посланка», Оля, дрожа от страха (хоть этого, конечно, не было видно), скрылась в лесу.
— Давай догоним ее, а? — торопливо предложил Тимошка. -И заставим сказать, где сейчас Оля! Ведь она должна знать, если она от Оли пришла…
— Как это «заставим»? Пытать ты ее будешь, что ли?
— Я девчонок не бью, — ответил Тимошка. И тут же вновь оживился:
— А давай проследим, куда она пойдет, а? Будем тайком идти по ее следу… Давай! Может, она прямо отсюда к Оле отправится? А мы — за ней!
— Следить? Подглядывать? Как тебе не стыдно, Тимофей! Я просто не узнаю тебя!..
Он махнул рукой и мрачно направился к мосту… Но когда мы были уже на середине моста, вдруг весело сказал:
— Сколько у меня будет подарков ко дню рождения! И от Оли… И двухколесный велосипед!
Я прямо остановился как вкопанный. Значит, он не забыл о моем обещании. И зачем я брякнул тогда, в первый день нашего знакомства, насчет этого велосипеда? Зачем?!
Коля
Оля пишет Коле
Дорогой Коля!
Я еще не поняла, в чем именно заключается твой замечательный план. Буду с нетерпением ждать писем.
А двухколесный велосипед ты должен подарить Тимошке обязательно. Он не забудет про твое обещание, не надейся на это. Обманывать его нельзя, иначе он ни в чем не будет тебе верить. Я уже писала об этом, но хочу еще раз напомнить.
Оля
Коля пишет Оле
Здравствуй, Оля!
Послушай, что было дальше.
Я еще в тот самый первый день знакомства с Тимошкой заметил, что он довольно-таки скрытный парень. Вот, например, старается мне не показать, что как-нибудь особенно сильно по тебе скучает, сдерживается, а у него то и дело эта самая тоска наружу прорывается.
На следующий день после встречи с твоей «посланкой» я пришел к Тимошке и вижу, что учебники у него раскрыты и тетрадки тоже, но он в них не смотрит. А лицо грустное-грустное.
Он на меня так пристально взглянул и вдруг спрашивает:
— А может быть, вы меня обманываете?
— Как это обманываем, Тимофей! В чем?
— Может быть, Оля вовсе никуда не уехала? Может быть, она просто не хочет больше дружить со мной, а сама преспокойно сидит дома?
— Ну, ты, Тимофей, просто того… перезанимался немного. Я сам был бы рад, если бы она никуда не уехала. И другие ребята были бы рады. Но она уехала…
— А как же она тогда свой подарок передаст? И где Белка ее видела? Может быть, она все-таки никуда не уезжала, а? Ну, скажи мне, Коля! Очень прошу тебя!
И смотрит на меня так внимательно. И отворачивается, чтобы согнутым указательным пальцем под очки слазить, словно у него глаза чешутся.
Я стал утешать его:
— Не расстраивайся, Тимофей! Насчет «посланки» я тебе точно сказать не могу. Но Оля уехала… Это я точно знаю.
— Нет, не верю, не верю.
— Ну ладно! — не выдержал я. — Идем тогда прямо к ней домой. Вернее сказать, туда, где раньше был ее дом. И там все проверим. Ты знаешь, где Оля жила?
— Нет, не знаю. А то бы я уже давно проверил! Она сама всегда ко мне приходила. И в школе у меня часто бывала. Мне ребята наши даже завидовали…
— А вот я знаю, где она жила. В моем подъезде. На первом этаже, как и вы с Феликсом… Идем туда!
Мы пошли.
В вестибюле нашего дома я подвел Тимошку к списку жильцов и сказал:
— Во-он, смотри! В самом верху написано: «Воронец Н. К.» Видишь? «Н. К.» — это как раз Олин папа. Запомнил номер квартиры? Ну, вот и идем. Проверим. Сейчас убедишься!
Мы подошли к твоей бывшей квартире, я совсем забыл, что Белка предупреждала меня нажимать на кнопку два раза, если я хочу, чтобы Еремкины открыли. Я нажал один раз, а они все равно открыли дверь. Точнее сказать, он сам открыл — Еремкин.