– Я слышал, что Цзиньлин очень большой город, – заметил Баоюй, – почему же здесь говорится всего о двенадцати девушках? Ведь в одной нашей семье вместе со служанками их наберется несколько сот.
– Конечно, во всей провинции девушек много, – улыбнулась Цзинхуань, – но здесь записаны самые замечательные, в двух соседних шкафах – похуже, а остальные, ничем не примечательные, вообще не внесены в книги.
На одном из шкафов, о которых говорила фея, и в самом деле было написано: «Дополнительная книга к судьбам двенадцати головных шпилек из Цзиньлина», а на другом: «Вторая дополнительная книга к судьбам двенадцати головных шпилек из Цзиньлина». Баоюй открыл дверцу второго шкафа, наугад взял с полки книгу, раскрыл. На первой странице изображен не то человек, не то пейзаж – тучи и мутная мгла – разобрать невозможно, будто тушь расплылась. Стихотворения под рисунком Баоюй тоже не понял.
Луну не просто
встретить в непогоду,
Куда как проще
тучам разойтись,
Пусть нас возносит сердце
к небосводу,
Но тянет плоть
неотвратимо вниз,
Души непревзойденность, дерзновенность
лишь ропот вызывают иль каприз… [59]
Достигнуть долголетья помогает
порой на юность злая клевета, —
Мой благородный юноша мечтает [60] ,
но сбудется ль наивная мечта?
Баоюй ничего не понял и стал смотреть дальше. Ниже был нарисован букет свежих цветов и порванная циновка, а дальше опять стихи:
Равнять корицу с хризантемой,
забыв той хризантеме цену,
Неверно, ибо это значит —
попрать всю ласку и тепло;
А то, что бесшабашный комик
шутлив и резв, пока на сцене,
Относят к юному красавцу
несправедливо и во зло! [61]
Тут уж Баоюй совсем ничего не понял, положил книгу на место, открыл первый шкаф и взял книгу оттуда. На первой странице он увидел цветущую веточку корицы, под ней – пересохший пруд с увядшими лотосами и надпись в стихах:
Прекрасный лотос ароматен,
нет краше лилии цветка,
Судьба несет худую участь,
и души омрачит тоска.
Неважно – лилия иль лотос,
то и другое в ней одной [62] ,
Но все пути прекрасной девы
ведут обратно, на покой…
Продолжая недоумевать, Баоюй взял главную книгу судеб и на первой странице увидел два золотых дерева; на одном висел яшмовый пояс, а под деревьями в снежном сугробе лежала золотая шпилька для волос. Под рисунком было такое стихотворение:
Вздыхаю: ушла добродетель
и ткацкий станок замолчал; [63]
О пухе, летящем при ветре,
слова отзвучали [64] .
Нефритовый пояс
на ветке в лесу одичал,
А брошь золотую
в снегу глубоко закопали! [65]
Баоюй хотел было спросить у феи, что кроется за этими словами, но передумал – она все равно не станет открывать перед ним небесные тайны. Лучше бы и эту книгу положить на место, но Баоюй не удержался и стал смотреть дальше. На второй странице он увидел лук, висевший на ветке душистого цитруса, и подпись в стихах:
Явилась дева в двадцать лет неполных,
чтоб рассудить, где истина и ложь.
А в месте, где цвели цветы граната [66] ,
светился женским флигелем дворец.
Наверно, в третью из прошедших весен
начального сиянья не вернешь,
Недаром Тигр и Заяц повстречались, —
мечте великой наступил конец!
На следующем рисунке два человека – они запускают бумажного змея, море, корабль, на корабле – плачущая девушка. Под рисунком стихотворение:
Чисты твои таланты и светлы,
душевные стремленья высоки.
Но жизнь твоя совпала с крахом рода [67] ,
и всю себя не проявила ты.
Теперь рыдаешь в День поминовенья
и все глядишь на берега реки:
На тысячи уносит верст куда-то
восточный ветер юные мечты.